— Пираты?
— Мама читала мне на ночь Питера Пэна, и мне нравились картинки. У пиратов были банданы на голове, как и у тех двоих.
— Бороды? Серьги? Повязки на глазах?
Я заставила его улыбнуться, но только на миг. Он помотал головой.
— Это банданы напомнили мне о пиратах. Я сказал им, что знаю о них, благодаря Питеру Пэну.
— О чем вы говорили?
— Сначала я спросил, настоящие ли они пираты, и они сказали, что да. Один парень говорил больше, чем другой. Когда я спросил, что они делают, он ответил, что они ищут сокровища.
Когда Саттон говорил, я видела, как он превращается в маленького мальчика, каким он был, искреннего и впечатлительного. Он наклонился вперед.
— Я спросил, было ли сокровище золотыми дублонами. Но они ответили, что не знают, потому что еще не нашли его. Я попросил показать мне карту, но они сказали, что не могут, потому что поклялись хранить тайну. Я увидел сверток на траве под деревом, и когда спросил о нем, первый парень ответил, что это свернутая постель, чтобы отдыхать, если они устанут. Я предложил помочь им копать, но он ответил, что эта работа только для взрослых, маленькие дети не допускаются. А потом заговорил другой и спросил, где я живу. Я ответил, что живу в белом доме, но не на этой улице, здесь я в гостях. Первый парень спросил, как меня зовут. Я сказал, и другой снова заговорил и заявил, что слышал, как меня кто-то зовет, поэтому мне лучше идти, что я и сделал. Весь разговор занял, наверное, не больше трех минут.
— Я не думаю, чтобы кто-то из них упомянул свои имена.
— Нет. Наверное, надо было спросить, но мне это не пришло в голову.
— Меня удивляет ваша память. Я почти ничего не помню о себе в этом возрасте.
— Я не вспоминал об этом много лет, но как только памяти был дан толчок, я снова оказался там.
Я прокрутила всю историю в голове, пытаясь ее переварить.
— Расскажите мне еще раз, почему вы думаете, что здесь есть связь с Мэри Клэр. Это до сих пор кажется натяжкой.
— Я не знаю, что еще сказать. Наверное, интуиция.
— Как насчет похищения? Как все происходило? Я помню в целом, но не в деталях.
— Все было ужасно. Несчастные люди. В записке с требованием выкупа запрещалось сообщать в полицию или ФБР, но мистер Фицжу все равно это сделал. Он думал, что это единственный способ спасти девочку, но ошибся.
— Сначала пришла записка?
Саттон кивнул.
— Потом они позвонили и сказали, что у него есть один день, чтобы собрать деньги, или будет плохо. Мистер Фицжу уже позвонил в полицию, а полиция сообщила ФБР. Специальный агент убедил его, что наилучший шанс поймать похитителей, если они с женой будут выполнять все их требования.
— Двадцать пять тысяч, да? Почему-то цифра застряла у меня в голове.
— Точно. Похитители потребовали мелкие купюры, упакованные в спортивную сумку. Они позвонили снова и сказали, где нужно оставить деньги. Он пытался тянуть разговор, но они заподозрили, что их пытаются вычислить, и отключились.
— Так что он положил деньги, а похитители за ними не явились.
— Правильно. День прошел, и стало ясно, что ФБР все испортило. Они до сих пор думали, что у них есть шанс, но мистер Фицжу послал их к черту и взял дело в свои руки.
Он сообщил в газеты, на радио и телевидение. После этого все только и говорили о Мэри Клэр, мои родители и все остальные.
— Какой это был день?
— Воскресенье. Как я уже говорил, ее похитили в среду, а я видел их в пятницу. История появилась в газетах в воскресенье.
— Почему вы не заговорили?
— Я говорил. Когда мама пришла за мной, я рассказал ей о пиратах. Я чувствовал себя виноватым, как будто сделал что-то плохое.
— Почему?
— Я не знаю, как объяснить. Я поверил, что они искали клад. Когда вам шесть, такие вещи имеют смысл, но, на каком-то уровне, я беспокоился и мне нужно было утешение.
Вместо этого, мама рассердилась. Она сказала, что я не должен был разговаривать с незнакомыми и заставила пообещать, что я больше никогда не сделаю этого. Когда мы пришли домой, она отправила меня прямо в мою комнату. В воскресенье мы услышали новости о Мэри Клэр.
— И ваша мама не увидела связи?
— Думаю, нет. Она никогда об этом не говорила, а я боялся напоминать. Она уже один раз меня наказала. Я держал рот закрытым, чтобы она не наказывала меня снова.
