Капеллан: Вы и сами испытывали что-то подобное, с тех пор как попали в больницу?
Пациентка: Да! Да, испытывала. Я имею в виду, что обратила на это внимание. Сестры ведь везде одни и те же. Что-то с нами не так, коли мы разучились понимать, что такое боль.
Капеллан: Как же это можно объяснить?
Пациентка: Полагаю, у сестер просто очень много хлопот. Во всяком случае, надеюсь, что дело только в этом.
Доктор: Что вы хотите сказать?
Пациентка: Постоянно вижу, как они останавливаются поболтать то здесь, то там, а то бегут на перерыв. Буквально в ярость от этого впадаю! То есть, сестра ушла на обед, а ее помощница вам говорит, что сестра на первом этаже, и ключи у нее, и надо подождать… А укол нужно было сделать еще до обеда! Я считаю, что на этаже должен постоянно быть дежурный, который в любой момент даст вам обезболивающее. Тогда не придется сидеть в испарине от боли еще полчаса, пока не появится нужный человек. А иногда и сорок пять минут ждешь. Да еще и займутся тобой не сразу. Пока поговорит по телефону, да посмотрит на новое расписание, да на распоряжения, которые оставили доктора… А выяснить, не нужно ли кому снять приступ боли – это в последнюю очередь.
Доктор: А что, если мы обсудим кое-что еще? Хотелось бы воспользоваться нашей встречей, чтобы поговорить на разные темы. Не возражаете?
Пациентка: Разумеется, доктор.
Доктор: Вы рассказывали, что видели здесь умирающих детей. Как вы это восприняли? Что вы думали, что чувствовали?
Пациентка: Хотите спросить, как я это перенесла?
Доктор: Да. Вы раньше уже частично ответили на мой вопрос, когда сказали, что не любите и не можете оставаться в одиночестве. Вы говорили, что при кризисах – например, при приступах боли, диарее, предпочли бы иметь поддержку. Стало быть, вы не любите оставаться одна. Второй момент – боль. Вам не хотелось бы провести свои последние минуты в пустой палате, пережить мучительную агонию и боль.
Пациентка: Совершенно верно.
Доктор: Чему вы еще придаете значение? О чем нам следует задуматься? Я имею в виду не только вас, но и других больных.
Пациентка: Сейчас вспоминаю одного пациента – Д. Ф. Он просто сходил с ума от голых стен в своей палате, настолько это ему было неприятно. Медсестра, которая отказывается делать обезболивающее, принесла ему несколько замечательных фотографий с видами Швейцарии. Мы прикололи их к стенам. Когда Д. Ф. умирал, то перед смертью попросил сестру передать картины мне. Я несколько раз его навещала, поняла, чтó эти фотографии для него значат, и вставила их в рамки. К той девятнадцатилетней девушке каждый день приходила мать. Она принесла картон, и мы сделали рамки, развесили картины по палатам. Не стали спрашивать разрешения у старшей сестры, прикрепили фотографии к стенам такой клейкой лентой – знаете, она еще не оставляет следов. Боюсь, старшей сестре это не понравилось. Думаю, здесь слишком много разных запретов! Мне кажется, красивые пейзажи должны напоминать людям если не о Боге, то, по крайней мере, о жизни. Знаете, я считаю, что в красивой природе всегда есть частичка Бога. Вот и говорю: если тебя что-то связывает с жизнью, ты уже не чувствуешь себя таким одиноким. Для Д. Ф. картины были очень важны! Была еще С. – у нее вокруг кровати всегда стояли цветы, и ей много звонили по телефону, и к ней пускали посетителей – подружек. С. была неизлечимо больна. Уверена – запрети врачи такие посещения, она только сильнее бы страдала. Когда к ней кто-то приходил, она прямо оживала, даже если бывали жуткие боли. Говорить она, правда, не могла. Все вспоминаю ее. Сестры из монастыря навещают меня всего раз в неделю, а то и вообще не придут. Захожу к другим пациентам, к ним посетители приходят. Вот и вся моя компания! Это здорово помогает. Временами – такая тоска, реветь хочется… Но знаю – надо чем-то заняться, прекратить думать о себе. Даже если все болит, лучше добреду до кого-нибудь, буду думать, каково ему… Сразу забываешь о своих неприятностях.
Доктор: А если вы уже не сможете так отвлекаться?
Пациентка: Тогда… тогда мне нужно, чтобы ко мне кто-то приходил. Только никто не приходит.
