40 лет назад в гостиничном номере[99]
где-то возле Юнион-авеню, 3 часа ночи, мы с Джейн пили
дешевое вино с полудня и я ходил босиком
по половикам, цепляя осколки битого стекла
(при дневном свете их видно под кожей,
голубые комочки пробираются к сердцу) и бродил я в
драных трусах, уродливые яйца висят, моя скрученная и
рваная майка истыкана сигаретными дырками различных
размеров. я остановился перед Джейн та сидела в своем пьяном
кресле.
и тут я заорал на нее:
«Я ГЕНИЙ А НИКТО ЭТОГО НЕ ЗНАЕТ КРОМЕ
МЕНЯ!»
она покачала головой, осклабилась и промямлила не
разжимая губ:
«блядь! ты ебаное
мудло!»
я повыступал по полу, на сей раз зацепил
осколок гораздо крупнее обычного, и нагнулся
и выдернул его: прелестный крупный заостренный кусок истекающий
моей кровью, я отшвырнул его куда-то, повернулся и воззрился
на Джейн:
«ты ничего не понимаешь, блядь
ты!»
«НАХУЙ ПОШЕЛ!» – заорала
она.
тут зазвонил телефон, и я снял трубку и
завопил: «Я ГЕНИЙ А НИКТО ЭТОГО НЕ ЗНАЕТ КРОМЕ
МЕНЯ!»
то был портье: «Мистер Чинаски, я вас предупреждал
уже не раз, вы не даете спать всем
остальным гостям…»
«ГОСТЯМ? – расхохотался я. – ВЫ ЭТО ПРО ТУ ЕБАНУЮ
АЛКАШНЮ?»
затем рядом оказалась Джейн и выхватила у меня телефон и
завопила: «Я ТОЖЕ ЕБАНЫЙ ГЕНИЙ И
ЕДИНСТВЕННАЯ БЛЯДЬ КТО ЭТО ЗНАЕТ!»
потом я подошел и заложил
дверь на цепочку.
потом мы с Джейн придвинули
к двери тахту
выключили свет
и сели на кровати
дожидаться их,
мы прекрасно знали
где располагается
трезвяк: Норт-авеню,
21 – такой
шикарный на звук
адрес.
у каждого из нас стояло по стулу у
стороны кровати,
и на каждом стуле имелись пепельница,
сигареты и
вино.
явились они с обилием
звука:
«это та
дверь?»
«ага, – ответил он, —
413».
один взялся колотить
концом своей ночной
дубинки:
«УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ Л.-А.!
ОТКРЫВАЙТЕ ТАМ!»
затем они оба заколотили
своими дубинками:
«ОТКРЫВАЙТЕ! ОТКРЫВАЙТЕ
ТАМ НУ!»
вот теперь все гости уже
наверняка проснулись.
«ну давайте, откройте, – уже поспокойней
произнес один, – мы просто хотим
немного побеседовать, больше ничего…»
«больше ничего, – сказал
второй, – может, даже выпьем немного
с вами…»
30—40 лет назад
Норт-авеню 21 было жутким местом,
40 или 50 мужчин спали на одном полу
и там был один туалет, в который никто не
осмеливался испражняться.
«мы знаем, что вы славные люди,
мы просто
хотим с вами познакомиться…» —
произнес один.
«ага», – сказал другой.
потом мы услышали, как они
шепчутся.
мы не слышали, чтоб они
отошли.
мы не были уверены, что они
убрались.
«срань святая, – спросила Джейн, —
по-твоему, они
убрались?»
«шшшш…» —
прошипел я.
мы сидели в темноте
потягивая себе
вино.
делать было нечего
лишь смотреть на два неоновых знака
в окно к
востоку
один висел возле библиотеки
и гласил
красным:
ИИСУС СПАСАЕТ.
другой знак был
поинтереснее:
то была большая красная птица
которая хлопала крыльями
семь раз
а потом под нею
зажигалась
реклама
БЕНЗИН СИГНАЛ.
хороша была та жизнь
нам по
карману.
когда меня тошнило от бара
а иногда так случалось
мне было куда идти:
то было поле высокой травы
заброшенное
кладбище.
я не считал это
нездоровым развлечением.
просто казалось, что быть
там лучше всего.
оно предлагало щедрое средство
от злобного бодуна.
сквозь траву я видел
камни,
многие покосились
под странными углами
вопреки силе тяготения
как будто должны
упасть
но я никогда не видел, чтобы какой-то
падал
хотя таких на кладбище было
много.
прохладно и темно
с ветерком
и я часто спал
там.
меня никогда не
беспокоили.
всякий раз, когда я возвращался в бар
после отсутствия
у них всегда там было одно и
то же:
«ты где это к черту
был? мы думали ты
