Модлин–колледж Кембридж [15 января 1955]
Дорогой Мартин,
Спасибо за чудесное письмо и открытку. Как будут называть ураганы, когда кончится алфавит? Я хочу сказать, кто будет после Эвелины, Юлианы и Ядвиги?[22] У меня тоже было хлопотное время — я переезжал на новую работу и в новый дом. Обрати внимание, название моего нового колледжа произносится так же, как у старого, а пишется иначе, с Е на конце. У нас идет снег. Кембридж под снегом очень красив. Целую всех,
твой К. С. Льюис
* * *
[19 февраля 1955]
Дорогая Джоан,
Очень приятно было узнать, что Логе назвали в честь Логе в «Кольце». Я сам очень его люблю. Наверное, замечательно иметь палу, который поет в этой опере. Есть ли у тебя книжка с иллюстрациями Артура Рекхема?[23] Два красивейших тома. Особенно хорошо у него выходит Миме.
Желаю успеха с «Волшебной ложкой». Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не можешь нарисовать горы, как бы тебе хотелось. Я иногда думаю, что воображаемое легче описать, чем нарисовать, но, может, это потому, что сам а лучше нишу, чем рисую.
Как видишь, я поменял работу и адрес. Обрати внимание на разное написание: Magdalen в Оксфорде и Magdalene в Кембридже. Произносится одинаково: Модлин. Это прелестный маленький колледж. Сейчас, под снегом, он очень красив.
С любовью,
твой К. С. Льюис
* * *
[22 февраля 1955]
Дорогая Марсия.
Очень рад, что тебе понравились нарнийские книжки. После «Принца Каспиана» идет «Покоритель Зари», потом «Серебряное; кресло», потом «Конь и его мальчик». Это все, что пока напечатано. Следующей осенью выйдет «Племянник чародея» и еще черед год — «Последняя битва» (по крайней мере, думаю, название будет таким, но я могу его изменить), которая и завершит серию. В ней Питер вернется в Нарнию, Сьюзен, боюсь, нет. В первых двух книжках ты, наверное, заметила, что ей слишком нравится быть взрослой. К сожалению, эта ее сторона победила и Сьюзен забыла Нарнию.
Нет, я не описывал четырех реальных детей. Я их выдумал.
Ты права, сочинять истории очень весело. Как и ты, я в твои годы много писал.
С наилучшими пожеланиями,
Искренне твой К. С. Льюис
* * *
[Когда девятилетний американский мальчик Лоренс испугался, что любит Аслана больше, чем Иисуса, его мать написала К. С. Льюису на адрес издательства «Макмиллан». Отпет пришел уже через десять дней.]
[6 мал 1955]
Дорогая миссис К…
Передайте Лоренсу от меня, с любовью:
1) Даже если бы он любил Аслана больше, чем Иисуса (очень скоро я объясню, почему это невозможно), он не был бы идолопоклонником. Идолопоклонник делал бы это сознательно, а он изо всех сил старается с собой справиться. Господь прекрасно знает, насколько трудно нам любить Его больше всех остальных, и не будет сердиться на нас, пока мы стараемся: Он нам поможет.
2) По Лоренс не может на самом деле любить Аслана больше, чем Иисуса, даже если ему кажется, что это так. Все слова и дела Аслана, за которые Лоренс его любит, сказал или совершил Иисус. Так что когда Лоренс думает, что любит Аслана, он на самом деле любит Иисуса, и, может быть, любит Его больше, чем прежде. Разумеется, у Аслана есть то, чего нет у Иисуса, — я про львиное тало. Если Лоренса пугает, что львиное тело нравится ему больше человеческого, думаю, он зря тревожится. Господь знает все про воображение маленького мальчика (которое; Сам сотворил), знает и то, что в определенном возрасте очень привлекательна идея дружелюбного говорящего зверя. Поэтому, думаю, Он не обидится, что Лоренсу нравится львиное тело. В любом случае, когда Лоренс подрастет, это чувство отомрет само, без всяких с его стороны усилий. Так что пусть не волнуется.
3) На месте Лоренса я бы просто говорил, когда молюсь: «Господи, если то, что я чувствую и думаю об этих книжках, Тебе не нравится и для меня вредно, пожалуйста, забери у меня эти чувства и мысли, а если в них нет ничего плохого, тогда, пожалуйста, пусть это перестанет меня тревожить. И помогай мне каждый день любить Тебя больше в том смысле, который важнее всех мыслей и чувств, т. е. исполнять Твою волю и стремиться быть похожим на Тебя». Вот что, но моему разумению, Лоренс должен просить для себя, но было бы очень по–христиански, если бы он добавлял: «И если мистер Льюис смутил своими книжками других детей или причинил им вред; пожалуйста, прости его и помоги ему больше такого не делать».
