О людях, котах и маленьких собаках - страница 40

Однажды внезапно для себя осознаешь, что первое – вопиющая ложь, конечно же, а вот второе давно и прочно стало правдой.

Чуть не забыла. С людьми это не работает. Только с котиками.

На три вещи можно смотреть бесконечно: как горит огонь, как течет вода и как кот Матвей творит хню.

К творению хни это животное подходит без всякого вдохновения. Рутинная тяжелая работа. Но кто-то же должен! И кот добросовестно выполняет свои обязанности.

Полагаю, он ведет дневник. Записывает там отчеты: кратко, сдержанно, все по делу. Лирики не надо, это лишнее.

6:31

Носил в пасти сухой корм, ронял в унитаз, смотрел. Бил лапой по воде.

6:45

Бил спящую женщину лапой, которой бил по воде.

7:02

Засовывал морду в чашку. Застревал. Кричал. Слушал эхо.

10:15

Запутывался в мочалке. Верещал.

14:23

Отдыхал в немытой форме из-под холодца. Собрал на шерсть остатки холодца. Бежал. Ронял поддон.

14:30

Катался по дивану.

14:40

Смотрел, как отмывают диван от холодца. Помогал.

18:46

Нашел крем для рук «Морозко». Прокомпостировал зубами восемнадцать раз. Выдавливал крем. Пачкал. Пытаясь стереть с морды крем, терся о диван.

19:00

Смотрел, как отмывают диван.

Кот Матвей способен творить хню с чем угодно. Например, он любит раскладывать подаренные цветы у меня на кровати, пока я сплю. Ночь, тишина, я лежу вся в цветах – ну чисто Брежнев в гробу. Иногда по дороге, с розой в зубах, кот звереет, начинает мочалить бедную изо всех сил. Тогда эта дебильная икебана со мной в главной роли выглядит так, словно на постели было сражение. Война алой и белой розы.

Также очень популярна среди кота Матвея игра «Путь кенгуренка». Для этого берется домашний телефон. Прячется в складках мохнатого живота. Телефон долго созревает там, растет, понемножку набирается сил. Кот делает вид, что утомленно спит. Когда кто-то позвонит, нужно взлететь вверх, расставив четыре лапы, и истошно заорать: «Рожаю, рожаю! Уже и воды отошли!»

Иногда мне кажется, что ему за это платят. Не может живое существо творить столько ошеломительной дури бескорыстно!

Некоторые допускают, что кота Степана не существует.

Они даже берутся утверждать, будто кот Степан – плод моей фантазии. Воображаемый друг, созданный для противовеса тому лучезарному дебилу, что вьет по ночам гнездо в моей голове.

Однако кот существует.

Шестнадцать лет назад он был вытащен из крепко завязанного пакета, обнаруженного в мусорном баке: шерстяной червячок с розовыми крысиными лапками, разевавший писклявую пасть. Единственный оставшийся в живых из восьми или девяти бедолажных кошкиных детей. Кто-то решил, что пакет – достаточная замена ведру с водой. Пожалуй, стоит сказать ему спасибо. С ведром у Степана не было бы шансов, а мусорный бак оказался к нему милосерден.

Эту кошачью креветку мы выкармливали с мужем по очереди и последовательно прошли стадии от философского «да пусть уж лучше помрет» до панического «он же помрет!» Кот был слишком маленький. Мы были слишком большие. У нас не было интернета, чтобы коллективный разум вел нас твердой рукой через тернии выкармливания двухнедельных котят, и от незнания мы совершали ошибку за ошибкой.

Хорошо помню, как котенок слизывал молочную смесь с ватной палочки и случайно втянул в себя саму ватку. Та немедленно растопырилась у него посреди глотки и решила завершить дело, начатое пакетом.

– Может, сделать ему искусственное дыхание? – в ужасе предложил муж (к тому времени он уже успел привязаться к червяку). – Задохнется же!

В этот момент на посиневшем лице маленького Степана отчетливо мелькнула мысль «меня окружают идиоты».

Я к тому времени уже успела привязаться к мужу, поэтому не прокомментировала его слова так, как они того заслуживали. Поблизости валялся тонкий вязальный крючок, и этим крючком я ухитрилась с ювелирной точностью подцепить и извлечь ватную пробку из горла кота. Это был первый и последний раз, когда мне пригодилось умение вязать кружевные салфетки.

Под Новый год кот проглотил дождик с елки. Бегал, не испытывая ни малейшего видимого дискомфорта, а из пасти и попы у него висело по серебристой ниточке. Я предложила связать обрывки узелком и подвесить кота на ветке, раз уж так все удачно сложилось. Полагаю, многим, у кого коты съедали дождик, приходила в голову подобная идея. Вместо этого пришлось отпаивать его вазелиновым маслом.