О Лермонтове - страница 182
Существенной для осмысления наследия Лермонтова на фоне сменяющихся общественных движений явилась полемика о «лишних людях», то есть о типологических особенностях героя 40-х гг., и о месте Печорина в этой галерее (Бельтов, Рудин, Тамарин и др.). Эта проблема, намеченная Белинским (1847) в разборе «Кто виноват?» А. И. Герцена, была подхвачена А.А. Григорьевым (1847), сблизившим романы Герцена и Лермонтова как произведения «школы трагизма», в отличие от «юмористической» школы Н. В. Гоголя. В 1849–1851 гг., в связи с выходом романа М. В. Авдеева «Тамарин», Григорьев, Дружинин и другие начинают говорить об исчерпанности «отрицательного» направления Лермонтова в произведениях его последователей.
В конце 50-х гг. полемика вступила в новую фазу; в 1857 г. С. С. Дудышкин в «Отечественных записках» начинает от Печорина генеалогию «лишних людей» И. С. Тургенева и др.; с возражением ему в «Современнике» (1857) выступает Н.Г. Чернышевский, определивший Печорина как тип эгоиста, полностью пренебрегшего «общими вопросами», т. е. общественной деятельностью. Полемическая позиция Чернышевского, направленная прежде всего против современных «лишних людей» либерального лагеря, была поддержана Н.А.Добролюбовым («Что такое обломовщина?», 1859), поставившим особый акцент на общественной бесполезности «Печориных». Эта тенденция вызвала резкие протесты Герцена («Very dangerous!!!», 1859; «Лишние люди и желчевики», 1860); он требовал историзма во взгляде на «лишних людей», соглашаясь с низкой оценкой их эпигонов в 1850-е гг., но настаивая на их прогрессивной роли, их «необходимости» в предшествующие десятилетия. Еще в 1850 г. Герцен рассматривал Лермонтова как фигуру, типичную для последекабрьского поколения дворянской интеллигенции, замкнувшегося в скептическом отрицании николаевской России и умершего в «безвыходной безнадежности печоринского направления», против которого уже восставали люди 1840-х гг. — западники и славянофилы («О развитии революционных идей в России», 1850; «Еще раз Базаров», 1868; см. также ст. «Михаил Лермонтов», 1860, написана совместно с М. Мейзенбуг). Взгляд на Лермонтова как на закономерное порождение последекабрьской эпохи оказал значительное влияние на советское лермонтоведение.
Герцен прямо связывал Лермонтова с развитием революционных настроений в русском обществе и опубликовал в «Полярной звезде» его стихотворение «Смерть Поэта». Герценовская характеристика поколения Лермонтова более исторична, нежели у его оппонентов; но, с другой стороны, ни Чернышевский, ни Добролюбов не отождествляли Лермонтова и «Печориных» (как Герцен). Они не отрицали исторического значения его творчества. Чернышевский подчеркивал принадлежность Лермонтова к поколению Белинского и высказал ряд важных суждений о его художественном методе (так, он заметил в «Герое…» истоки толстовского психологизма — «диалектики души»; «Очерки гоголевского периода…», 1856). Полемическую сторону выступлений Чернышевского и Добролюбова развили Д.П. Писарев, Н.В. Шелгунов и особенно В. А. Зайцев, осудившие Печорина вместе с его аристократической средой.
До конца 1850-х гг. осмысление Лермонтова опиралось на чрезвычайно неполные собрания сочинений (см. Издания Лермонтова), не позволявшие представить себе его творческую эволюцию. В 1856 и 1857 гг. ничтожным тиражом выходит за границей поэма «Демон» (до этого ходившая в списках); в 1858–1859 гг. появляются первые крупные публикации юношеских драм и стихов (С. Д. Шестаков, Дудышкин) и начинается планомерная работа по освобождению его текстов от цензурных искажений (см. Цензура). В 1850–1870-е гг. печатаются первые мемуары о Лермонтове (Е.П. Ростопчина, А.М. Меринский, Е. А. Сушкова, И.И. Панаев и др.).
В 1860-е гг. Дудышкин осуществляет первую попытку критического издания сочинений Лермонтова. Оно было предпринято вслед за изданиями Пушкина (Анненков) и Гоголя (П. А. Кулиш) как издание третьего классика новой русской литературы и тем самым способствовало утверждению историко-литературной концепции Белинского. К изданию был приложен биографический очерк — неполный как по недостатку данных, так и по невозможности говорить в печати о слишком свежих событиях и живущих людях. В рецензии на это издание в «Современнике» (1861) М.
