Можно ли теперь допустить вторую причину, т. е. можно ли предположить чувство жалости в произнесших смертный приговор римских начальниках, в силу какого чувства они позволяли бы делать на кресте подножие для небольшого облегчения распятых? Можно сказать положительно, что такая причина здесь вовсе не идет к делу. Крест есть изобретение бесчеловечия, и о римлянах, живших во времена Христа Спасителя и после, вообще известно, что они были слишком бесчеловечны и любили потешаться в цирках кровавыми сценами. В частности, о воинах известно, что они были весьма бесчеловечны и грубы, почему и совершали у римлян все казни. Чтобы убедиться в этом, стоит здесь припомнить сказание евангелистов о распятии Спасителя, о том, как воины более других насмехались над Ним, били Его тростью по главе и руками по щекам.
Притом устройство подножия на кресте неуместно и потому, что стояние вообще не доставляет спокойствия телу и ногам, особенно, когда человек еще прежде стояния чувствовал усталость; тем более не может доставить спокойствия стояние на ногах, прибитых гвоздями: тут для ног двойное страдание — одно от напряжения мускулов протянутых ног, а другое — от жгучих, жесточайших язв гвоздинных. Отраднее в этом случае висячее положение тела, — положение не напряженное, мы чувствуем себя покойно, когда лежа сгибаем несколько ноги или когда сидим, также согнув опущенные на пол ноги. Замечательно в этом отношении, что все животные, отходя ко сну, сгибают ноги. Значит, не совсем-то легко быть в стоячем положении, тем более тогда, когда при этом ноги прибиты гвоздями. Поэтому всего проще и основательнее представлять распятие без подножия — с согнутыми ногами. Справедливость нашего суждения вытекает еще из следующих соображений: если на кресте было подножие, то оно, без сомнения, было или в виде деревянного бруса, или дощечки, или каких-нибудь подставок — словом, оно было устроено так, что на нем могли поместиться и твердо стоять обе стопы. Если же распятый мог с прибитыми на кресте руками стоять на подножии без прибитая гвоздями ног, если всякая, почти невозможная опасность побега в этом случае предотвращалась стражами[59] при кресте, то зачем же, спрашивается, еще прибивать самые ноги к подножию, если подножие внушено чувством некоторого сострадания? Ноги Спасителя, по свидетельству Евангелия, действительно были прибиты ко Кресту гвоздями жестокосердыми воинами, а потому нельзя думать, что подножие на Кресте было допущено ими из чувства сострадания к Распятому.
Мы можем показать, что не нужно было на Кресте подножие как средство против того, чтобы не раздрать рук от язв, сделанных гвоздями, и чтобы Распятый, упавши со Креста, не ушел. По уверению хирургов, ладони рук так крепки, что и будучи прибиты гвоздями, они в состоянии сдержать на себе всякое тело, пока оно живо, или, умерши, еще не начало гнить, и чем ближе к кисти проходит гвоздь, тем надежнее на них висение. Это видно между прочим и из того, что некоторые апостолы и мученики были прибиты ко кресту вниз головою — и однако же висели без опасности оторваться от креста. Если в таких случаях ноги могли сдержать на себе все тело, то отчего же не могли руки, когда они, по уверению тех же хирургов, нисколько не слабее ног? Притом известно, что мученики висели иногда на одних волосах; то же известно об Авессаломе. Римские воины, упражнявшиеся раньше в распинании других, конечно, знали по опыту, что тело, висящее на кресте, не может разорвать рук, проколотых гвоздями, и потому для этой цели подножие считали, без сомнения, вещью ненужною; вся забота их здесь состояла в том, чтобы поскорее исполнить приказание начальника и повесить какого-нибудь раба, злодея или возмутителя общественного спокойствия. Заботиться о подножии, вещи совершенно ненужной, что за нужда?
Теперь решим вопрос о том, было ли подножие на Кресте Господа Нашего? Отвечаем так же, как и прежде, — не было. Христос Спаситель распят римскими воинами, конечно, с соблюдением употреблявшихся при этом у римлян обычаев, как мы видели это выше. Значит, и Крест Его был тоже римский, а как римские кресты не имели подножий, то и Крест Христов был также без подножия. И свв. евангелисты, говоря о распятии Господа на кресте, вовсе не упоминают о подножии, хотя о титле говорят в весьма ясных словах. Далее, ни один из свв. отцов первых веков (до VII века), говоривших о форме Креста и перечислявших его части, не говорит о подножии ни слова. У одного писателя VII века — Григория, епископа Турского (в Галлии), встречается свидетельство о подножии на Кресте Спасителя; но сам же Григорий, кроме того, что свидетельство о подножии приводит по собственному соображению, изменяет себе, говоря, что на древних изображениях Креста ноги Иисуса Христа представляются висящими, а не стоящими. Но что это за свидетельство, которое, говоря о подножии, само же опровергает себя? Между тем, если бы подножие действительно было на Кресте, то о нем непременно упомянули бы и евангелисты, и отцы и писатели Церкви, описывавшие вид Креста: подножие, как место Пречистых ног Господа, пробитое вместе с ними гвоздями, орошенное Кровию Владычнею, было бы известно так же, как и самый Крест, так как и оно вместе с Крестом составляло бы драгоценное для христиан сокровище. Между тем свв. евангелисты и отцы и учители Церкви, не говоря о нем, говорят о неважной принадлежности Креста — титле. Притом, если бы подножие на Кресте было, то оно навсегда и осталось бы с ним, так как, по всей вероятности, оно прибито было ко Кресту столь же крепко, как и тот поперечник, к которому пригвождены были руки: оно должно было поддерживать на себе тяжесть тела, и как сохранился тот поперечник, так сохранилось бы и оно; однако ж при обретении Креста подножия не оказалось, тогда как титла, которая, вероятно, была прибита ко Кресту слегка (положена, как выражаются свв. евангелисты), найдена была в особом месте.
