— Да, ты многое успела. — Он потянулся к бутылке и отпил прямо из горлышка. — Но у меня есть на руках еще один козырь. Я могу сам пойти к прокурору и рассказать всю правду. И тогда у тебя заберут твоего любимого сыночка.
Кэтрин смерила его презрительным взглядом, хотя в душе ее царил ужас, а ноги подгибались от внезапной слабости.
— Зачем это тебе? — спросила она дрожащим голосом. — Ведь тогда и ты попадешь в тюрьму.
— Послушай, детка, — сказал Тимоти, пропуская ее слова мимо ушей. — У меня есть к тебе предложение: ты возвращаешься ко мне, а я обещаю не вытаскивать на свет всю эту темную историю с усыновлением.
— Нет! Никогда!
— Подумай, не стоит так спешить с ответом.
— Нет! — Кэтрин задохнулась от возмущения.
— Я ведь могу сказать в суде, что это ты вынудила меня совершить подлог. — Тимоти усмехнулся и снова приложился к бутылке. — Мол, из любви к жене, чтобы спасти наш брак, я пошел на преступление. Думаю, если не судей, то журналистов это проймет до слез.
Кэтрин почувствовала, как пол уходит из-под ног, и впилась побелевшими пальцами в подоконник. Неприятности явились совсем не с той стороны, откуда она их ожидала. Тимоти, о котором, она почти уже не вспоминала, вернулся с далекого континента, словно из небытия, для того чтобы разрушить налаженную и спокойную жизнь.
Но стоит ли всерьез воспринимать его угрозы? Вряд ли он действительно решится добровольно отправиться в суд и признаться во всем. Он же занимался когда-то юриспруденцией и знает, чем это может обернуться. Но если его цель в другом? Если он просто не в себе от ненависти и зависти к настоящему Кэтрин, то тогда, конечно, он способен на все. Человек, пьющий так долго и в таких количествах, в конце концов, теряет разум, превращаясь в злобное и мстительное животное.
— Я полагаю, сейчас тебе лучше уйти, — стараясь придать голосу уверенность, сказала Кэтрин. — Мне не о чем с тобой говорить.
— Неужели?
Тимоти вдруг вскочил с искаженным яростью лицом и, схватив бутылку, изо всех сил швырнул ее в стену. Та разбилась с громким звоном, по кремовым обоям потекла янтарная жидкость, осколки упали на пол. Кэтрин вскрикнула и хотела выбежать из гостиной, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.
Но Тимоти загородил ей дорогу и так сжал в объятиях, что она невольно застонала от боли.
— Ты моя! Всегда была и будешь моей!
Он, обхватив ее руками за плечи, не давал шевельнуться, и, как Кэтрин ни вырывалась, она ничего не могла поделать. Увидев, что губы Тимоти приближаются к ее лицу, Кэтрин снова закричала, но он, не обращая на это никакого внимания, уже покрывал ее обнаженную шею горячими поцелуями.
— Отпусти меня! Помогите!
Но помещение, где сидели охранники, находилось слишком далеко, а больше в доме никого не было. Тимоти тащил упирающуюся Кэтрин к дивану, продолжая что-то горячечно бормотать и обдавая ее сильным запахом коньяка. Поняв, что сейчас произойдет самое страшное, она решила действовать хитростью и, глубоко вздохнув, закрыла глаза и безвольно повисла на руках Тимоти. Он хрипло выругался и, оглянувшись, начал торопливо расстегивать пуговицы на ее блузке — для этого ему пришлось выпустить Кэтрин из объятий. Воспользовавшись этим, она вскочила и бросилась к двери.
— Вернись! — хрипло закричал он. — Ты все равно будешь моей!
Охранники, увидев растрепанную хозяйку, бегущую к ним по дорожке, сориентировались очень быстро. И уже через несколько минут Тимоти оказался за оградой коттеджа. Он поправил рубашку и пригладил редеющие волосы с таким видом, будто ничего не случилось, а затем, склонившись в шутовском поклоне, громко сказал:
— Ну ладно же, детка. Мы еще увидимся. А пока — до встречи, моя сладкая.
— С вами все в порядке? — Один из охранников помог Кэтрин дойти до дома и усадил ее в кресло. — Может быть, вызвать врача?
— Не надо, спасибо. — Она обхватила себя руками, чувствуя, как ледяной озноб от пережитого страха ползет по телу. — Идите, я хочу побыть одна.
Она совершенно не представляла, что Тимоти превратился в такое чудовище. Но теперь придется жить в постоянном ожидании его новых выходок. Кэтрин понимала, что ни охрана, ни крепкие замки не спасут ее и Эрни от озлобленной мести этого человека.
