– Опять вы! Что за патологическая ненависть к модным журналам!
– Не приехать на похороны отца! Это требует немалой наглости даже для такой, как вы.
– В тот день у меня была запись к парикмахеру.
Он терпеливо ждал, но она не собиралась рассказывать о том кошмарном времени.
Все началось так хорошо. Она была самой популярной первокурсницей в «Старом Мисе», так завертевшейся в вихре студенческой жизни, что «Сивиллы» отошли куда-то очень далеко. Она порвала с ними всяческие отношения, не отвечала на звонки и не приходила на свидания, когда они приезжали в гости. Но одним январским утром Гриффин позвонил и сказал, что Дидди умерла во сне от кровоизлияния в мозг. Шугар Бет была безутешна. И думала, что ничего худшего с ней уже не может случиться, но шесть недель спустя Гриффин объявил, что женится на своей стародавней любовнице. При этом он искренне ожидал, что Шугар Бет с радостной улыбкой будет восседать на передней скамье в церкви. Она завопила, что ненавидит его и ноги ее в Паррише не будет. И хотя отец пригрозил лишить ее наследства, сдержала слово.
День свадьбы отца она провела в постели с Дарреном Тарпом, пытаясь заглушить свою скорбь плохим сексом. Вскоре, когда Гриффин избавлялся от вещей Дидди, он нашел исповедь дочери. Уже через несколько дней весь город знал, что она сотворила с Колином Берном, и люди, которые раньше просто ее недолюбливали, теперь возненавидели. «Сивиллы», и без того оскорбленные ее высокомерием, окончательно с ней порвали.
У нее не было ни малейшего шанса помириться с отцом. Прямо перед летними экзаменами, всего через три месяца после свадьбы, отец умер от инфаркта. И только тогда Шугар Бет узнала, что он исполнил свою угрозу лишить ее наследства. На протяжении всего пяти месяцев она потеряла мать, отца, лучших подруг и Френчменз-Брайд. И была еще слишком молода, чтобы осознать, сколько потерь еще ждут впереди.
– Это правда, что вы вышли замуж через три дня после похорон Гриффина? – без особого интереса спросил Берн.
– В свою защиту могу сказать, что во время церемонии рыдала, как прохудившаяся водопроводная труба.
– Трогательно.
Она вытащила из кармана ключ:
– Как ни приятно беседовать с вами, но мне нужно запереть дверь и ехать по делам.
– Маникюр и массаж.
– Позже. Сначала мне нужно найти работу.
Темная изогнутая бровь чуть приподнялась.
– Работу? В жизни не поверю.
– Безделье тоже надоедает, знаете ли.
– Газеты писали, что Эммет Хупер умер банкротом, но я был уверен, что вам удастся что-нибудь урвать.
– И вправду удалось, – кивнула она, вспомнив о Гордоне.
Он еще раз оглядел жуткую разруху и умудрился взбесить ее, изогнув губы в едкой улыбке.
– Так вы действительно разорены?
– Только до тех пор, пока не найду картину.
– Если найдете.
– Обязательно. В этом можете не сомневаться.
Протискиваясь мимо него к выходу, она усилием воли заставила себя не пуститься в бегство.
– Жаль, что не можете остаться еще на часок.
Он не торопился следовать за ней. Тень улыбки все еще маячила в уголках рта.
– Позвольте мне уточнить: вы действительно собираетесь зарабатывать на хлеб честным трудом?
– О, мне не привыкать.
Она немного энергичнее, чем необходимо, повернула ключ в скважине.
– Снова найметесь официанткой?
– Эта работа ничем не хуже других.
Она шагнула к машине, стараясь не выглядеть так, словно удирает из тюрьмы. Но едва взялась за ручку дверцы, как он крикнул с крыльца:
– Если не сможете ничего найти, приходите ко мне. Может, что-то и найдется.
– О да, как же, непременно.
Она рывком открыла дверцу и тут же развернулась.
– Если не желаете, чтобы война между нашими ранчо приобрела действительно уродливые формы, советую снять эту идиотскую цепь не позднее вечера.
Похоже, она не на шутку его позабавила.
– Угрозы, Шугар Бет?
– Вы меня слышали.
Она буквально влетела в машину и, уже отъехав, увидела в зеркальце заднего вида, как он подходит к блестящему новому «лексусу». Элегантный, надменный, усмехающийся. Хладнокровный ублюдок.
Заехав в аптеку-кафе за газетой, она снова столкнулась у кассы с Кабби Боумаром.
– Видела на улице мой новый фургон, Шугар Бет? – похвастался он.
