Она ответила не сразу, но Крис подумал, что это от волнения. Когда же Джойс наконец решилась заговорить, в голосе ее слышались слезы.
— Крис, мне не случайно хотелось, чтобы вы ничего не говорили…
— И что это означает?
— Вы были моим лучшим другом, моим исповедником, тем, кому я могла доверить решительно все…
— Так что же?
— Простите меня, Крис, но я вас не люблю…
— Вы меня не любите… вы меня не любите… — несколько раз повторил ошеломленный Мортлок, словно смысл сказанного не доходил до его сознания.
— Во всяком случае, не так, как вам хотелось бы.
— Но, Джойс, вы же не могли не догадываться…
— Да, и должна была сразу предостеречь вас, посоветовать не слишком увлекаться, ибо не разделяю ваших чувств. Вспомните, сколько раз я пыталась намекнуть на это, но вы не слушали. А кроме того…
— Что?
— Знаю, я поступала подло, боялась, что вы меня покинете, а я так не хотела бы вас потерять, Крис!
Он грустно улыбнулся.
— Теперь это вряд ли возможно. Я никогда не представлял, что мы останемся только друзьями.
Мортлок огляделся по сторонам. Так приговоренный к смерти, прежде чем подняться на эшафот, жадно смотрит вокруг, стараясь напоследок запомнить каждую мелочь.
— Мне нравилось здесь…
Джойс чуть не плакала.
— Но вы мне по-прежнему друг, правда, Крис? — спросила она, накрыв ладонью руку инспектора.
— Конечно, конечно, — с трудом выдавил из себя Мортлок. — Мне пора уходить, но я еще не совсем опомнился от всего этого. И потом, я сегодня долго шел к вам пешком. Тогда казалось, могу до края света дойти и не почувствую усталости… А вот теперь она на меня навалилась…
— Бедный Крис…
— Я настолько не сомневался, что и вы… Думал повести вас сегодня в театр… В Олд Вик. На «Все хорошо, что хорошо кончается». Смешно, правда?
— Не будьте желчным, Крис.
— Простите, но у меня нет сил шутить.
— Я никогда не смогу быть счастливой, зная, что вы несчастны из-за меня…
— Тут ни вы, ни я ничего не можем поделать… Да, субботние вечера теперь покажутся мне очень долгими, — Крис усмехнулся. — Как странно все это. До знакомства с вами я очень плохо знал Уотфорд, потом он стал для меня самым прекрасным местом на свете, а теперь снова как будто исчезнет. Разные места — они как люди. Появляются и исчезают, и никто не знает почему.
— Крис… Я уезжаю из Уотфорда. На будущей неделе.
— Почему? Вы меня не предупредили…
— Я не смела.
— Каким же идиотом вы меня считали!
— Не говорите так! Я всегда думала о вас, как о самом лучшем человеке, какого встретила на своем пути в трудную минуту. Вы, конечно, меня забудете, и поделом, но я буду всегда помнить о вас, Крис.
— Даже если это неправда, спасибо. А можно узнать, куда вы едете?
— Я возвращаюсь к себе, в Донкастер.
— Мне казалось, у вас там никого нет.
Джойс покраснела.
— До последнего времени так и было, но недавно…
— Не понимаю.
— Я боюсь причинить вам новые страдания…
— Их уже столько, что…
— По-моему, я вам рассказывала, что в молодости была влюблена в своего кузена Тома Донелли.
— А он отправился гулять по свету, если не ошибаюсь?
— Том вернулся, снова живет в Донкастере и, кажется, хорошо устроился.
— Так это к нему вы возвращаетесь?
— Да. Узнав о смерти моего мужа, он написал, что не забыл меня и глубоко сочувствует, а потом предложил, если я не слишком злопамятна… В общем…
— Вы поженитесь?
— Да.
— Что ж… После этой радостной новости мне остается только пожелать вам счастья, миссис Гендерсон.
— Вы больше не зовете меня Джойс?
— Боюсь, мистер Донелли не поймет такой фамильярности.
— Крис, вы не представляете, как мне больно за вас! Ваши мучения лягут тяжелым камнем на мою будущую жизнь.
— Не стоит преувеличивать, — он встал. — Спасибо за светлые мгновения, которые я здесь пережил. Несмотря ни на что, я сохраню о них добрую память.
Джойс проводила Мортлока до двери и, когда он взялся за ручку, спросила:
— Крис… Вы не хотите меня поцеловать на прощание?
— Пожалуй, лучше не надо, миссис Гендерсон. Прощайте.
— Прощайте, Крис, и спасибо за все.
Выйдя из метро на станции Кенсингтон Олимпия, Крис долго шел по улицам Хэммерсмита. Он брел, сунув руки в карманы и ни на что не обращая внимания. От прежних мечтаний не осталось и следа. Инспектор отверг предложенную Джойс дружбу, но не смог по-настоящему рассердиться на нее. Да и за что? Может, зря держалась с ним так любезно и следовало бы вести себя еще более сдержанно и отстраненно? Но, честно говоря, Джойс никогда не пыталась делать вид, будто разделяет его любовь. Крис сам заморочил себе голову. Просто он принимал желаемое за действительное и толковал дружелюбие молодой женщины в свою пользу.
