— Мои родители поехали на дачу до понедельника. Может быть, продолжим приятный вечер?
Он заулыбался шире, без лишних разговоров кивнул, и они выехали со стоянки. Матильда включила радио, которое отозвалось оглушающими воплями, напоминающими то, от чего они сбежали.
— Только не это! Не могу ничего найти.
Он нажал другую клавишу, на мгновение наступила тишина, которая сменилась негромкой, мурлыкающей мелодией
— Ты купил новую машину?
— Несколько дней назад взял у мамы.
Она улыбнулась:
— Обмоем тачку, да?
— Мы же едем, — усмехнулся и он, не отводя глаз от дороги: вот-вот должны были выскочить с тихой улицы на оживлённую развязку.
А Матильду вдруг охватила волнение и смутная тревога. Что-то она забыла… Сегодня такой суматошный день, всё время она спешила, всё время… да, именно время поджимало, столько дел она скомкала ради этого вечера с приятелем. Но оно того стоит, хватит мучиться романтической дурью и смотреть на мир сквозь розовые очки. Пора браться за ум, пора, как говорят, вить своё гнездо. Он любит её, видно невооружённым взглядом, поэтому всё побоку, главное, не подпустить к нему других таких же умниц!
Но что же она всё-таки забыла? Не то, чтобы важное, точнее, сейчас неважное…
— Ой! — вдруг вскрикнула она так, что он вздрогнул, но продолжала уже со смехом:
— Я даже не знаю, есть ли дома хотя бы минеральная вода и кусок хлеба! Остановишься возле какого-нибудь магазина?
— Прежде всего, возле цветочного, чтобы купить тебе розы. Ты любишь розы?
— О-бо-жаю! Ой, какой ты милый! — и в неожиданном, как недавно на стоянке кафе, порыве, она кинулась к нему с поцелуями. Момент был явно неудачный, он крикнул:
— ПЕРЕСТАНЬ! — но было уже поздно, именно в этот момент они вылетели из полумрака на ярко освещённое пространство.
Он успел заметить что-то чёрное краем глаза. Что-то мелькнуло слева и закрыло им дорогу. Матильда взвизгнула. Он стиснул зубы от злости и напряжения. Удар! Сильный толчок! Успел услышать треск своих рёбер, но больше ничего не услышал и не увидел.
Она же именно в этот последний страшный момент поняла, что такое она пыталась вспомнить…
Через некоторое время попыталась открыть глаза. Мелькали перед ними яркие огоньки иллюминации, словно всё ещё была в дискотеке. Хотела очнуться, открыть глаза, но они, как всё тело мучительно болели. А где он, он?
— Тише, тише, — услышала чей-то голос. — Уже вызвали помощь. Лежите и не двигайтесь, вы ранены.
Лежит? Ранена? Когда? А, они попали в аварию, да, да, да… Ей стало страшно. А что, если она умрёт? А что с ним? И почему она лежит, если ехала в машине?
Наконец смогла открыть глаза. Лежала недалеко от машины, видела приоткрытую искорёженную дверцу с выбитым стеклом, и безвольно свесившуюся руку. Это он? Он умер? И она умрёт?
Сейчас, перед лицом возможной смерти, всё начало менять свою важность, и в памяти Матильды всплыло нечто настолько ужасное, что она заговорила:
— Позвоните… позвоните… я назову номер… это важно…,
— Сейчас приедут, — ответил ей всё тот же голос. — Не волнуйтесь.
— Вы не понимаете… я должна позвонить доценту… это важно…
— Лежите спокойно, молчите, вы сильно пострадали!
— Да что тебе, жалко, — сказал другой голос. — Называйте номер, девушка!
Она торопливо пробормотала цифры.
— Что ему сказать?
— Скажите, что я ранена… и сразу же… дайте мне телефон.
— Хорошо.
От усилия она на время как будто потеряла слух, потом услышала бормотание. Кто-то держал над её ухом телефон.
— Матильда, что с вами? Вы меня слышите? Где вы?
— Подождите, я должна сказать… Я поменяла пароли в "Штурме"… Какой-то хакер лез… мальчишка…
— Какой мальчишка?
— Не знаю… он общался со мной, как мальчишка… Я поменяла пароли.
— Ничего страшного. Я…
— Вы не понимаете… я не записала… а теперь…
— Что не записали? — его голос сорвался.
— Пароли… я спешила… думала потом…
— Быстро назовите их!
— Не помню… ничего не помню… голова болит…
— А кто был в "Штурме"?
— Не знаю… По протоколу трое… или пятеро…
— Кто?
— У них же псевдонимы…
— Да-да-да… псевдонимы… Где вы находитесь?
— Не знаю… я попрошу, чтобы сказали… скажите ему…
Она слышала рядом с собой бормотание разговора, потом звук сирены, потом какие-то люди подошли и посмотрели на неё. Потом перед глазами опять замелькали яркие огоньки иллюминации, и она покинула этот мир.
