Джейк взял молоток и стал забивать гвоздь в столб, да так, что умудрился заехать себе по пальцу. Изысканные богохульства ненадолго притушили веселость компании, сидевшей всего в нескольких метрах от него, но беседа разгорелась вновь, когда Бэннер попросила Рэнди рассказать о последнем родео.
Джейк взял немало призов на родео. Но разве она спрашивала его когда-нибудь об этих наградах? Никогда.
Потом Бэннер устроила соревнования по бросанию лассо и, когда Рэнди в третий раз накинул веревку на столб изгороди, с благоговейным трепетом возложила руку ему на плечо. Джейк не выдержал.
– Праздник окончен! – рявкнул он, бросил молоток и пошел навстречу парням, словно предупреждая: только попробуйте возразить! Он окинул их ледяным взглядом, который устрашил немало бравых ковбоев.
Джим и Пит поблагодарили Бэннер и покорно вернулись к работе. У них хватало рассудительности не портить отношения с Джейком. Он хороший начальник. Не требует от подчиненных больше, чем вкладывает сам. А еще они понимали, что, когда дело касается этой девчонки, легче спорить с медведем, чем с ним.
Рэнди оказался не таким сообразительным.
– Позвольте, я отнесу ваши вещи в повозку, Бэннер, – предложил он.
– Спасибо, Рэнди.
С каких это пор они называют друг друга по имени, спросил себя Джейк.
Если бы он возразил Рэнди, когда тот вызвался помочь юной леди, то выглядел бы просто хамом. Потому он лишь стиснул зубы, когда Бэннер с улыбкой заметила: «Ты очень хорошо работаешь, Джейк», как будто он для нее был не больше, чем самый последний из наемных пастухов.
Джейк смотрел, как она уходит с Рэнди, кокетливо наклонив голову. На щеках его вздулись желваки. Росс поручил ему защищать дочь именно от таких слепых увлечений. Но как, черт возьми, ее защитишь, с ее-то внешностью? Она пускает в ход все свои женские штучки, чтобы у ковбоев кровь кипела.
Тем временем голова Бэннер была занята совсем не веселой болтовней с Рэнди. Она смотрела в его лениво улыбающееся лицо, а видела Джейка, его холодные глаза и ненавидящий взгляд. Неужели он так ее презирает?
Когда они дошли до повозки, Рэнди поставил корзину и кувшин на задок. Она уже хотела подняться на сиденье, как он остановил ее:
– Ой, ой, Бэннер. Стой смирно, милая. – И обхватил ее за талию.
– Что случилось?
– У тебя гусеница на воротнике. Наверное, упала с дерева.
При мысли о том, что по ней карабкается ползучая гадость, Бэннер, как истинная женщина, ударилась в панику:
– Где? Где? Сними ее! Скорее!
– Стой, стой… Ох, черт! Свалилась за шиворот.
Бэннер завизжала и задергалась как сумасшедшая.
– Вытащи ее, Рэнди. Ой, я ее не чувствую. Вытащи ее, вытащи скорей!
– Ладно, вытащу, только успокойся и стой смирно. – Не убирая руки с талии девушки, парень прижал ее к себе спиной, а другую руку засунул за ворот ее рубашки, разыскивая гусеницу.
– Ох, Рэнди, не надо…
– Замолчи. Перестань вертеться.
– Ну пожалуйста.
– Пусти ее!
Прозвучавший голос был безжалостным и холодным, как дуло пистолета, направленное на Рэнди. Пара, сплетенная в причудливом объятии, застыла на месте. Четыре широко раскрытых глаза уставились на Джейка: он прибежал на первый визг Бэннер и теперь стоял менее чем в трех метрах с пистолетом.
– Я сказал, убери от нее руки, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
Рэнди облизал губы, но не двинулся с места.
– Полегче с пушкой, Джейк.
– Отойди от нее, – прорычал тот.
Рэнди задвигался, медленно и осторожно, чтобы человек с холодными глазами не смог неверно понять его жесты. Первым делом разжал руку, обнимавшую талию Бэннер. Потом медленно вытащил другую руку из-под ее рубашки. Наконец шагнул прочь. Бэннер отошла от него, безмолвно глядя на Джейка.
Рэнди разжал кулак и показал Джейку. По ладони ползла мохнатая гусеница.
– Я снял это с ее спины. – Рэнди стряхнул гусеницу на землю.
Джейк не спускал глаз с руки Рэнди. В другое время он бы посмеялся над собой, над тем, как сам себя поставил в дурацкое положение. Но потрясение, которое он испытал, увидев Бэннер в объятиях другого мужчины, было столь сильным, что он все еще не находил в ситуации ничего смешного. Он сунул пистолет в кобуру и махнул рукой в сторону Джима и Пита. Те стояли у столба и грустно покачивали головами, всем своим видом давая понять, на какие глупости способен мужчина, если в дело замешана женщина.
