В следующую секунду мое лицо отпустили, чтобы тут же прижать всем телом к широкой и теплой груди.
Ярослав тихо твердил что-то успокаивающее, гладил по голове и пытался приободрить. Я закрыла глаза и просто стояла, наслаждаясь минутами мнимого покоя. Не знаю, сколько мы так простояли, но в один не так чтобы прекрасный момент у меня над ухом раздался знакомый неприятный голос:
– О, Вероника, и вы здесь?! Ну и во что же вы вляпались на этот раз?
Я приоткрыла один глаз и оторвала голову от груди Ярослава. Да, так и есть, напротив нас стоял граф Вельский собственной недовольной персоной.
– Около двенадцати минут назад на этом месте было совершено покушение на убийство. Неустановленные лица подкинули взрывное устройство под ноги госпоже Воронцовой. Я успел перехватить бомбу и отшвырнуть ее за ограждение, так что удалось избежать крупных разрушений и человеческих жертв, – четко и по существу отрапортовал Ярослав.
К слову, я вцепилась в капитана, как белка в орех. Во-первых, для того, чтобы стоять ровно, мне нужна была какая-то опора, во-вторых, тепло и уютно, ну и в-третьих… хоть какая-то защита от Вельского.
Кстати, сам граф был каким-то потрепанным – его обычно тщательно уложенные волосы разметались, а недовольное лицо побледнело и осунулось. Советник его величества слушал капитана очень внимательно, поминутно кивая и сосредоточенно окидывая взглядом место происшествия, пострадавших и мои плотно сжатые кулаки, что неосознанно сминали светлую рубашку на груди Ярослава.
В итоге граф поджал губы, подумал и кивнул:
– Хорошо, в целом все понятно. Пока версии случившегося строить рано, но допросить вас обоих придется тщательно, – и, взглянув на Ярослава, добавил: – Капитан, проводите барышню в мой автомобиль. А вы, Вероника, пока отдохните… Кажется, этой ночью нам с вами придется изрядно попотеть!
Фу ты, батюшки! Хорошо хоть его Анфиса не слышит! И вообще, почему я должна сидеть в машине?!
– Ярослав, – продолжил Вельский, – как только убедитесь, что Вероника в автомобиле, сразу же возвращайтесь. Место преступления следует хорошенько осмотреть. – И снова обратился ко мне: – Только без глупостей! Если вы решите проявить инициативу, то я отправлю вас за решетку на ближайшие дни! У меня тут скоро государь прибывает, а вокруг вас творится бес знает что! Выполнять! – рявкнул он на Ярослава.
Меня – за решетку?! За что?! Я-то здесь при чем?! Вот же… Вот!.. Но все же у меня хватило ума промолчать. Более не глядя на советника, выпрямила спину и в гордой тишине проследовала к припаркованному здесь же автомобилю. Далее без лишних слов устроилась в салоне, скрестила руки на груди и уставилась перед собой. Предатель-Ярослав ободряюще улыбнулся и захлопнул дверь, отсекая меня от тревожного гула людских голосов.
Минут через пять прибыли бригада врачей и полицейские дознаватели. Место происшествия было оцеплено и осмотрено, свидетели опрошены, пострадавшие вылечены. В тесном салоне автомобиля пришлось просидеть пару часов…
Вскоре по мне ударил неминуемый откат. Адреналин схлынул, оставив после себя лишь дикую усталость да противную слабость и дрожь. Ежеминутно хотелось разреветься, хотелось просто пойти в свою комнату, залезть под одеяло и тихо горько плакать. Потому что… потому что этот мир слишком опасен для меня. Потому что со мной здесь постоянно случается что-то ужасное… Потому что меня только что чуть не разорвало на куски, а рядом пострадали невинные люди…
Наконец, когда уже окончательно стемнело, а на небе зажглись яркие звезды, время ожидания подошло к концу. Двери автомобиля открылись, и на водительское сиденье плюхнулся Вельский, а рядом со мной сел Ярослав.
– Здесь закончили, – сообщил советник. – Теперь отправляемся в управление, снимем ваши показания, и на этом на сегодня все… скорее всего.
Помня о нерушимом законе подлости этого мира, могу предположить, что в жизнь воплотится вариант «скорее всего».
Между тем Вельский завел автомобиль и выехал на дорогу. Взглядом из-под ресниц окинула Ярослава – тот устало отвернулся к окну, за которым мелькали яркие огни большого города… Неожиданно мою кисть обхватили и ободряюще сжали. Бросила еще один взгляд на Верхоусова, который мимолетно улыбнулся и снова отвернулся к окну. Сосредоточилась на ощущении тепла. Было приятно и немного волнующе.
