– Ника, не тревожьтесь, – заметив мое состояние, проговорил Ярослав. – За годы службы я научился разбираться в людях и точно знаю, что у них все наладится. Они на верном пути. Трудности их закалят и заставят доверять и ценить друг друга… Пусть даже перед тем им и придется хорошенько подраться!
Я не удержалась и широко улыбнулась. Так незаметно мы вышли на оживленный проспект. Как оказалось, Ярослав никуда не торопился, так что мы решили немного погулять по тенистым улочкам и исследовать город. Здесь же выяснилось, что с капитаном время летит легко и незаметно. Мы ели мороженое и непринужденно болтали. Кстати, о деле Ярослав так и не упомянул, отчего у меня сложилось впечатление, что никаких срочных дел ко мне у него попросту не было.
Жаркое летнее солнце уже начало клониться к закату, когда мы неспешно вышли на набережную. Очень красивое место в классическом стиле приморских южных городов: широкая мостовая, ажурные белые перила, лотки со всякой всячиной и внушительная толпа гулявших здесь людей. Правда, за ограждением – совсем не синее море, а быстрая горная река, мелководная, но с острым каменистым дном и многочисленными порогами.
Выйдя на середину набережной, мы остановились, облокотившись на белые перила. А вокруг кипела жизнь – гуляли пары, бегали, прыгали и голосили дети. Обычный теплый вечер в уютном мирном городе… Даже не верится, что в каких-то нескольких десятках километров шла затяжная изматывающая война…
– Ярослав, а как случилось, что вы из военного переквалифицировались в полицейского?
– А я и не переквалифицировался вовсе. Я служил в военной полиции, занимался расследованием различных ЧП, в том числе в зоне боевых действий. Сейчас войне пришел конец, и меня просто перевели в Особый отдел. Вот и все.
Верхоусов помолчал с минуту.
– Вероника, а вы бы не хотели…
Но вдруг капитан резко осекся, развернулся спиной к реке и начал внимательно вглядываться в толпу. Я встревоженно последовала его примеру, но ничего необычного не обнаружила.
– Что такое? Ярослав, что случилось?
– Да так… – все еще напряженно следя за толпой, проговорил он. – Похоже, просто показалось… Извините, Вероника, не обращайте внимания. – Ярослав виновато улыбнулся и слегка расслабился.
Мы вновь развернулись к реке, и тут случился очередной дикий треш. Мне в спину ударилось что-то тяжелое. С болезненным оханьем я навалилась на перила. Ярослав, который сначала ринулся на помощь, бросил взгляд мне за спину и изменился в лице. Несмотря на боль от сильного удара, я нашла в себе силы развернуться и… взвизгнула. Потому что в шаге от меня лежала бомба. Такая, как рисуют в мультфильмах или изображают в исторических фильмах, – круглая, черная, с торчащим искрящимся фитилем.
Все произошло за доли секунды. Я в оцепенении таращусь на бомбу, но в то же мгновение Ярослав хватает устройство и со всей дури швыряет его в реку, одновременно толкает меня на землю и с оглушительным криком «Ложись!» падает сам, успев оттащить за рукав любознательного мальчишку, что свесился с перил, с интересом следя за полетом бомбы.
А дальше – оглушительный взрыв.
Бомба не успела упасть в быстрый горный поток и взорвалась в воздухе. От осколков и ударной волны частично обвалились перила. Тут же со всех сторон раздались полные боли и ужаса громкие крики – судя по всему, мелкие камушки посекли стоящих рядом людей. Между тем все вокруг пришло в движение. Люди забегали, заголосили, стали звать городовых и врачей.
Ярослав тут же принял вертикальное положение и помог подняться мне. Но на меня не смотрел, пристально сверля взглядом толпу. Со всех сторон слышались испуганные крики, стоны раненых и детский плач. В этой какофонии очень хотелось сесть на корточки, зажать уши ладонями и самой закричать, оглушительно и жалко. Тут же накатили воспоминания о другой толпе и потрясенных криках, а в нос словно наяву ударили запахи асфальта, пыли и бензина… Плечи задрожали, из горла вырвался всхлип.
Теплые руки обхватили голову, зафиксировали напротив знакомого лица.
– Все кончено, Ника. Кто бы это ни сделал, его здесь уже нет. Все кончено. Успокойтесь!
