— А-а, — рассмеялся он. — С этим у нас проблемы! На Марсе леса не растут.
— Знаю. В пустыню хочется, — уточнил Никита.
— В пустыню неплохо было бы съездить сегодня, но, к сожалению, не могу я сейчас в пустыню податься…
— А что такое? Случилось что-то?
— Да, случилось. Выезд на природу мне запретили. Была одна, понимаешь, история…
— Права на машину забрали?
— Нет, с правами, слава Богу, всё в порядке! Говорю же: выезд запретили. Буквально: забанили! Я сейчас за город выехать не могу, пока мне пропуск не разблокируют.
— Печально…
Никита помолчал, подумал, что бы ещё предложить своему закадычному другу, затем осторожно стал выяснять, в чём причина такого неприятного казуса… И вдруг он сделал Арарату предложение, от которого тот не смог отказаться:
— А, может, рискнём? Обойдём все посты незаметно и нырнём в пустыню!
— РЫскнём? Ну, давай! — также неожиданно согласился с ним его друг Арарат. — Я тут знаю лазейку одну, неопробованную, правда, опробовать можем её прямо сейчас!
— Обойдём все посты, уйдём от погони, Арарат! — закричал Миша в азарте.
— Хорошо!..
Из динамика послышались короткие гудки.
— Выезжает! — сказал Никита.
* * *
Мы быстро оделись и спустились к парадному крыльцу. Ждали его жигуль недолго. Автомобиль назывался «Фраер»… вазовского производства был… Подъехал он к нам, двери открыл автоматически! Всё по-фраерски, да, машина-то аховая — на понтах вся, к тому же с приставкой «спорт», и без крыши, что вообще зашибись для Марса-то! Мы расселись в ней, кто куда, и рванули вперёд!
Арарат сразу вывез нас на оживлённый перекрёсток и с восторгом сказал:
— Смотрите, какой замечательный у нас город!.. О, Боже, если б вы знали, как люблю я его!..
Мы готовы были разделить с ним эти прекрасные чувства, но, с другой стороны, что же здесь любить, скажите: чистые, да, но узкие улочки, кое-где ещё заметны несущие конструкции небоскрёбов, поддерживающие свод, чтобы он не упал, много неоновых огней всюду. Скверики зелёные, тенистые, да, но небольшие. Между сквериками — площадки, иногда даже площади, они освещены лучами от солнечных световодов, ну а в остальном… подземелье как подземелье! Замкнутое, ограниченное в объёме пространство. Марс есть Марс, никуда не деться от биосферных ограничений!
Минут через пять после нашего отъезда от гостиницы мы вспомнили о поговорке «как корабль называется, так он и плавает»: разогнав на шоссе летучего «Фраера», Арарат резко затормозил и свернул в один из театральных проездов… Проезжая мимо какой-то гардеробщицы, сидевшей у бесконечного ряда вешалок, он помахал ей, словно подал условный знак, синим платочком. Затем, не останавливаясь, ринулся дальше… Краем колеса задевая подмостки сцены оперного театра — тут, наверное, театр был «под открытым небом», как в Пальмире когда-то — машина продолжила двигаться дальше, на восток (потолочный компас показывал направление движения). За сценой мы заметили… зрительный зал… Настоящий! После неописуемого кульбита в каком-то лабиринте «Фраер» неожиданно въехал в узкий туннель, ведший неведомо куда; вынырнул из туннеля, не проехав его до конца, свернул на подземную галерею-автостоянку, пересёк её по диагонали, однако не к выезду с автостоянки направился он, а к очередному подземному лабиринту!..
И тут повернул, и там развернулся, и здесь свернул, и на пятачке попетлял… Наконец, машина остановилась перед герметичными воротами неприметного переходного шлюза, предназначенного специально, как могло показаться, для легкового автомобиля.
— Внимание! Всем приготовиться к выезду на поверхность! — скомандовал Арарат, как капитан, и сам начал последовательно исполнять те действия, которые требовались от водителя, перед выездом на поверхность: врубил автоматическую установку крыши над салоном, заблокировал все дверные замки, стеклоподъемники, проверил салон на герметичность…
— Готово? — спросил он, посмотрев на нас через зеркало заднего вида. Мы кивнули ему. — У меня тоже всё готово! В путь! — сказал он.
Арарат потянулся к рычагу, вмонтированному в стену, дёрнул его посильнее и тут же наглухо задраил своё окошко.
