- Вот уж точно! Да за одну Степину книгу я эту всю выпендрежию нынешнюю отдам. Вот уж точно - постидиотизм!
Она всегда перечитывала и пересчитывала рецензии еще ревнивее мужа и ругала коварных критиков продажными невеждами, если они неправильно отзывались о его замечательных сочинениях, - как и подобает преданной писательской жене. Что-то сказать ему она могла наедине, а при людях всегда стояла горой!
Даже Степан Васильевич однажды смутился, заметил, что трудно же быть и невеждой и продажным сразу: покупают обычно как раз людей вполне сведущих, а невежды спросом не пользуются. Но Валентина Егоровна парировала:
- Ты не знаешь обыкновенной жизни, Степа, только книжки пишешь. Продажные твари всегда еще и дурные. Что бабы, что писаки. И невежды, и невежи, и мамкой в детстве уроненные.
Против такого бурного напора определений Степан Васильевич не сумел ничего возразить. А теперь и возражать не хотелось, он вполне был согласен - и по поводу выпендрежии, и про постидиотизм.
- Да ну их всех, постидиотов этих, надоели вокруг, чтобы еще и дома про них. Много чести! - Валя решительно переменила тему: - Ты лучше посмотри, Ванечка, какая у нас теперь Феня. То ли дело животины!
Феню Иван Петрович похвалил, как специалист по четвероногим:
- Артистка! Она ведь не просто на задних лапах прошлась. Она ведь вон как взглянула! Косым глазом. Понимает, что на нее смотрят. Этому не научишь. Талант.
Феня выслушала - и протянула лапу гостю.
- Вот как она тебе лапу-лапу подает! Благодарит за признание.
Иван пожал почтительно протянутую лапу и подтвердил:
- Да-а, артистка, талант.
- А Степа сказал, стервочка.
- Талант и стервозность обычно сочетаются, - необдуманно прокомментировал Степан Васильевич.
И тут же запоздало понял, что сказал не то: себя-то он уверенно числил в крепких талантах, а достаточно ли в нем стервозности для столь возвышающего звания? Вокруг признанных талантов всегда вихрь каких-то скандалов, сплетен, слухов, а его слишком размеренная добропорядочная жизнь замутнена была только однажды, когда его сын Сашка причислен был к "золотой молодежи", - да быстро кончились разом и блистание Сашки, и пересуды о Степане Радине, сидящем на куче денег и раздаривающем машины детям и любовницам. Любовниц даже и не было, что тоже не укрепляет литературную репутацию, но хоть разговоры пошли! Разбился бы он сам вместо Сашки! И остался бы в памяти беспутный талант - что очень украшает. А так - сына нет, славы настоящей тоже нет...
Вот тут-то, заминая окончательно обоюдоострую тему, Степан Васильевич и пошутил поспешно:
- В случае чего, смогу теперь с Феней выступать, на хлеб зарабатывать. С Гайдаром в голове и шапкой в руке, - он любит переиначивать школьные цитаты.
- И отлично! - поддержал Иван. - Я со своей книжкой ходил, торговал, когда у нас эта главная свобода объявилась: свобода всё продать до последней нитки. Ходил с торбой книжек, как офеня какой.
- Ты как офеня, а у нас просто Феня!
Хорошо посидели. Душевно.
Феня с каждым днем удлиняла дистанцию и уже проходила из кухни весь коротенький коридорчик до входной двери. Служила она и за кусочки хлеба, и за кусочки сахара. Но за сахар охотнее. Дик снисходительно смотрел на упражнения своей маленькой подопечной. Иногда шел за ней и, когда Феня наконец опускалась на все четыре лапы, пару раз лизал ее сзади. Не ревновал к ее артистическим успехам. И в самом деле, это же не занятие для большой серьезной собаки. Кто видел гуляющего на двух ногах дога или ньюфа? Даже в цирке такого не делают. Служить на задних лапах - удел маленьких собачек. Или у больших задние ноги слабые?
Первоначальная шутка, будто Степан Васильевич пойдет с Феней зарабатывать с шапкой в руке, забылась не совсем. И когда в очередной раз кончились деньги, а до пенсии оставалось еще восемь дней, он подумал об этом снова.
Как это так - известный писатель Степан Радин пойдет просить милостыню?! Но ведь не просить милостыню - работать пойдет, и в этом принципиальная разница.
Первый вопрос - куда идти? Где-нибудь на Сенной площади развлекать публику? Степан Васильевич вообразил себя среди базарного люда - и почувствовал страх и отвращение. Пьяные будут приставать с панибратством как к своему. Не пойдет он в вертеп на Сенную.
