— Там даже запах чужеземный, — объяснила мисс Мерривел, очаровательно нахмурившись. — Приторно-сладкий…
— Аромат старости? — пробормотал Эллери. Он вел машину, как всегда, с отчаянной скоростью и при этом внимательно слушал. — Кажется, мы оказались по уши в необъяснимых явлениях. Может, это всего лишь запах ладана?
Мисс Мерривел не знала. Возможно, во всем повинна ее излишняя чувствительность к новым впечатлениям. А может быть, причина в людях. Хотя, видит бог, все обитатели дома внешне очень симпатичные, кроме Летиции Гэллант. Мистер Кагива — очень богатый импортер восточных редкостей; он живет в Соединенных Штатах более сорока лет и полностью американизировался — даже женился на разведенной американке, которая впоследствии скончалась, оставив восточному супругу множество приятных воспоминаний, своего сына — высокого блондина футболиста — и сестру — упрямую и сварливую старую деву. Билл — пасынок мистера Кагивы, носящий девичью фамилию матери, Гэллант, — очень любит своего древнего маленького отчима и последние несколько лет, по словам мисс Мерривел, практически вел все дела старого японца.
Что касается Летиции Гэллант, тети Билла, то она делала жизнь окружающих невыносимой, открыто жалуясь на судьбу, «оставившую ее на милость язычника», и относилась к своему благодетелю непочтительно, демонстрируя презрительность, что, как сказала мисс Мерривел, выглядело «почти скандально».
— Язычник, — задумчиво произнес Эллери, сворачивая на Пелемское шоссе. — Быть может, в этом все и дело, мисс Мерривел. Чужеродная атмосфера обычно оказывает на нас неприятное воздействие… Между прочим, этот дверной стопор был ценным? — Кража заурядной вещицы не выходила у него из головы.
— О нет. Я однажды слышала, как мистер Кагива говорил, что он стоит всего несколько долларов. — Отмахнувшись от стопора, мисс Мерривел приступила к наиболее драматичной части рассказа, насыщая ее аурой напряжения и ужаса.
Вчера вечером она уложила своего престарелого подопечного в постель в его спальне наверху в задней части дома, подождала, пока он заснет, и, так как все ее обязанности были выполнены, спустилась в библиотеку, примыкающую к кабинету старого джентльмена, чтобы часок почитать. Мисс Мерривел припомнила, как тихо было в доме и как громко тикали маленькие японские часики на каминной полке. После обеда она не отходила от пациента и не знала, где находятся остальные обитатели дома, — очевидно, они спали, так как было уже начало двенадцатого. Глаза мисс Мерривел уже не были спокойными — в них светились страх и возбуждение.
— Там было так тихо и уютно, — продолжала она. — Лампа находилась у меня над левым плечом, и я читала «Белую женщину» — книгу про красивую молодую медсестру, которая влюбилась в секретаря своего пациента… — Мисс Мерривел сделала паузу и слегка покраснела. — Ну, пока я читала, дом становился все более… жутким. Дело не в книге — она была очень приятной, мистер Квин. Тикали часы, вода плескалась о сваи позади дома, и внезапно меня охватила дрожь. Не знаю почему, но у меня по коже забегали мурашки. Я огляделась вокруг, но не заметила ничего тревожного — дверь в кабинет была открыта, но там было темно. Я… наверное, это прозвучит глупо, мистер Квин, но я услышала какие-то звуки!
— Что именно, по-вашему, вы слышали? — терпеливо спросил Эллери.
— Право, не знаю. Я не могу это описать. Скользящий звук, как… — Поколебавшись, она воскликнула: — Я знаю, что вы будете смеяться, мистер Квин, но это походило на движение змеи!
Эллери не стал смеяться. Драконы плясали перед ним на щебеночной дороге. Вздохнув, он промолвил:
— Или дракона, если вы можете себе представить, какие звуки издает дракон, не так ли, мисс Мерривел? Кстати, вы иногда слышали подобного рода звуки по радио? Аспирин, брошенный в стакан с водой, превращается в прекрасную девушку, нырнувшую в море. Воображение — страшная сила… Откуда же исходил этот удивительный звук?
— Из кабинета мистера Кагивы, из темноты. — Розовая кожа мисс Мерривел стала бледной. Ужас, застывший в глазах, делал ее невосприимчивой к разумным аналогиям, приведенным Эллери. — Я рассердилась на себя за то, что думаю о всяких глупостях, и встала посмотреть, в чем дело. Но… дверь кабинета внезапно захлопнулась!
