Иорданское отделение международной террористической организации «Братья мусульмане» в начале 1999 года собрало для Чечни около 20 млн.дол.. Координирует эту работу глава чеченского шариатского суда Абу-Умар, иорданец по происхождению. Деньги поступают в Баку, в офис неправительственного фонда «Аль-Харамейн», а затем в Чечню. За один раз перевозится примерно $100 тыс. До войны в Чечне было налажено вертолетное сообщение с Азербайджаном. В распоряжении Басаева было несколько экипажей вертолетчиков, прошедших подготовку в Пакистане. Сейчас курьеры доставляют валюту горными тропами через Грузию». Среди отдельных спонсоров экстремистов выделялся египтянин Саад Эддин эль-Лабан. С 1992 года он находился в международном розыске за аферу с организацией паломничества в Мекку, в ходе которой он украл 8 млн. долларов.
В 1995 году эль-Лабан появился в Москве, где организовал корпорацию «Развитие», которая торговала конфетами и макаронными изделиями, а в 1996 году создал благотворительный фонд «Зам-Зам».В декабре 1998 года на конференции Конгресса народов Ичкерии и Дагестана эль-Лабан передал чеченским боевикам $200 тыс. Эти деньги были проведены по документам как «пожертвование в поддержку постящихся мусульман». После взрывов в Москве египтянин был объявлен в розыск и скрылся. Следует заметить, что особого соперничества за внешние источники финансирования не возникало – благодаря обширной сети осведомителей зарубежные спонсоры неплохо представляли, в кого действительно следует вкладывать деньги (Автору известен только один случай, когда распределение зарубежной помощи стало одной из причин серьезного конфликта между муфтиятами. В 1997 году Совет муфтиев России потребовал от ДУМ Сибири провести через него полумиллионный долларовый транш, выделенный предположительно одним из пакистанских фондов, чем вызвал резкое неудовольствие омского муфтия Зулькарная Шакирзянова, имевшего свои планы на эти деньги). Так, при саудовском посольстве был создан целый отдел, который занимался фундаментальными исследованиями российской уммы, а также формировал из ученых и журналистов просаудовское лобби, предоставляя им гранты и оплачивая зарубежные поездки. Аналогичные функции осуществлял и Культурный центр при посольстве Ирана, который особенно интересовался образовательными программами и поддержкой миссионерской деятельности в среде людей православной культуры. После вооруженного конфликта в Дагестане спецслужбы начали активно пресекать деятельность «благотворительных» фондов, после чего доля зарубежных вложений в бюджеты российских муфтиятов заметно снизилась. В первую очередь это коснулось официальных ДУМов, в то время как джамааты ваххабитского подполья сохранили прежний объем финансирования, которое осуществлялось теперь более сложными путями. В настоящее время самые крупные мусульманские организации России стараются изыскивать источники финансирования внутри страны, однако до сих пор зарубежные вливания составляют заметную часть бюджета ДУМЕР, ДУМ «Ассоциация мечетей России», ДУМАЧР, ИКЦ России и ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья.
На основании имеющихся данных, общий объем зарубежных средств, вложенный в российский ислам, можно оценить в несколько миллиардов долларов. Так, известно, что только ДУМ РТ получило от арабских спонсоров около 200 млн. долларов (из них 70 млн. – за 2002-2004 годы). «В середине 90-х годов только саудовские фонды, официально не имеющие отношения к семье короля и госструктурам КСА, ежегодно выделяли до 40 миллионов долларов США на финансирование развала официального традиционного Ислама в России» – отмечалось в аналитическом материале сайта «Муслим..сю».
2. Основные механизмы нецелевого использования зарубежной помощи
Как уже упоминалось выше, борьба за внешние источники финансирования не приводила к публичным конфликтам между мусульманскими структурами, однако использование полученных средств нередко становилось мощным деструктивным фактором. Действительно, сам механизм внесения денег изначально имел серьезные изъяны, что позволяло духовным лидерам получать крупные суммы под простые расписки.
