Крафт. Ну да, их составил тот хитрец, что сейчас вошел, зять генерал-директора.
Ланге. Я утверждаю, что это тоже подлог!
Пройс. А я утверждаю, что вы больше не отдаете себе отчета в своих словах!
Председатель комитета. Господа!
Ланге. Ни одна душа не сомневается в том, что мы имеем дело с заговором, что этим заговором руководит пьяница и что причиной всему является семейная вражда.
(Одновременно с их приглушенным разговором вновь пришедшие, медленно входя в зал, беседуют громко.)
Фредерик Равн. Зайдите как-нибудь ко мне и ознакомтесь! Я сопоставил отчеты инженеров тяги.
Ларсен. Мы их тоже сопоставили.
Фредерик Равн. Но не так. Зайдите и взгляните!
Ларсен. Я зайду, раз вы разрешаете.
Фредерик Равн. Я знаю, вас интересует только истина в этом деле.
Ларсен. Надеюсь, господин инспектор водных путей.
(Карл Равн незаметно приближается к шепчущейся группе.)
Карл Равн (весело). Семейная вражда? А ну-ка, говорите вслух!
Ланге (громко). С удовольствием скажу. Вопросы надо разбирать, исследуя их нравственные истоки. В нашей маленькой стране это возможно, и в этом — наше большое преимущество.
Карл Равн. Во всяком случае, это в духе нашей нации.
Пройс. Вероятно, это тоже входит в понятие любви к отечеству?
Ланге. Не упоминай этого слова всуе! Если б среди нас жила любовь к отечеству, мы бы придерживались того, что в самом деле наше.
Фредерик Равн. Наших ошибок, например?
Ланге. Чего же вы придерживаетесь? Бредовых идей какого-то пьяницы?!
Председатель комитета. Прошу прощения! Я привык в риксдаге исключительно к парламентским выражениям.
Ланге. Можно и в риксдаге говорить правду.
Председатель комитета (улыбаясь). Ну нет, этого-то там и нельзя.
(Многие смеются.)
Крафт. Кстати о риксдаге! Какое там настроение? Что они решат?
Председатель комитета. Риксдаг оказывается в тяжелом положении, когда мнения специалистов прямо противоречат друг другу.
Пройс. Так вы считаете, что они — специалисты, эти наши железнодорожные деятели?
Карс. Ужасно грубо!
Крафт. То-то что «ужасно!» Но что решит риксдаг, по-вашему?
Фредерик Равн. Это очень легко сказать. Риксдагу приходится решать вопрос о двух дорогах. И для одной он проголосует за новую систему, а для другой — за старую.
Председатель комитета. Короче говоря, в любом случае дело не будет решено в принципе.
Фредерик Равн. Совершенно верно. А что у нас в принципе-то решается?
Карл Равн. Ну! Опять ты на все ворчишь, папаша!
Ларсен (подошедший тем временем к председателю комитета). Но, прошу прощения, могут ли быть истинными два противоположных суждения одновременно?
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и Кампе.
Кампе. Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять!
Карл Равн. Опять он тут?
Пройс. И пьян? Они говорили, что он исправился!
Карс. За столом он и не пригубил ни разу.
Кампе (поет). Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus.[3]
Ланге (говорит в это время председателю комитета). Позволите ли представить вам человека, от которого весь сыр-бор загорелся?
Председатель комитета. Он так низко пал?
Ланге. Да, его быстро скрутило. Всего за несколько лет.
Кампе. Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus.
Фредерик Равн. Что это такое?
Кампе. А это я, папаша, я! Магнус Холм Кампе.
(Фредерик Равн что-то тихо говорит Карлу Равну, тот выбегает из комнаты.)
Ларсен (опять подошел к председателю). Прошу прощения, но могут ли быть истинными два противоположныхх суждения одновременно?
Кампе. О, да уж не (копирует Ларсена) сам ли Его Торжественность Принцип собственной персоной тут у нас, а?
Ланге (Крафту). А ну-ка, пригласите сюда весь железнодорожный комитет, будьте любезны.
Крафт. Мигом! Великолепно!
Ланге. Пусть Фредерик Рийс вам поможет.
Крафт. Я попрошу его.
(Уходит.)
(Фредерик Равн пытается отвести Кампе в сторону и что-то шепчет ему.)
Кампе. Чушь!
(Равн снова шепчет. Кампе смеется.)
Вы все мальчишки по сравнению с моим сыном!
(Равн снова шепчет.)
Повредить? Никто здесь не сможет повредить ему! Он станет и генерал-директором, и министром! Всем, чем угодно, станет.— Ха-ха-ха! Gaudeamus igitur...
Ланге (председателю). Слышите, какие планы. Председатель, Как не слышать! Фредерик Равн. Да он же все погубит! Куда же делся Ханс?
