Начала я с того, что глубоко вздохнула и очистила пол от роскошного мусора, разложила мелочь по полкам, помеченным инициалами редактора, затребовавшего их, с указанием даты, когда они были доставлены, а одежду развесила на вешалках по именам дизайнеров и в соответствии с сезонными трендами. Частенько среди барахла находились одиночные туфля или сережка — их я откладывала в сторону в надежде позже найти пару.
Я нашла вещи, считавшиеся давно утерянными и полностью оплаченные под нажимом разъяренных рекламщиков того или иного лейбла: меховую шубку, направившуюся прямиком в угловой кабинет Мофф — ее она с тех пор время от времени надевала зимой; заколку для волос с бриллиантами, которую Трина, наш бьюти-редактор, надела на свою помолвку, и странно скроенное шелковое платье-футляр: его Лора, бывшая тогда фешен-редактором, выбирала для выгула в каждом сезоне, при этом театрально подмигивая мне так, чтобы это видел весь офис.
— Большое спасибо вам, мисс Джонс! Лучшая уборщица в мире моды! — заливисто смеялась она при этом.
На какое-то время прозвище пристало. Надо признаться, начало моей работы в мире моды было более обыденным, чем у большинства женщин в нашем офисе, ведь многие из них пришли, в отличие от меня, не с улицы, а унаследовали свои места как представительницы целых династий. В то же время мой провинциальный акцент и тот факт, что Мофф обратила на меня внимание только из-за того, что я прибралась в гардеробной, слишком напоминали историю Золушки, чтобы не воспользоваться этим в дальнейшем.
На эти возгласы я краснела и пожимала плечами. Среди моих находок был также помятый габардиновый плащ: я постоянно воображала Джеки О[3] в черном свитере и обтягивающих брюках, накидывающей его. Чтобы купить такое произведение модного лейбла, я должна была бы копить несколько лет. И тот факт, что мне пришлось бы расстаться с кучей денег в магазине, не мог не вызвать чувства праведного гнева.
Но мне сказали, что я могу взять плащ себе за великолепно проделанную работу — мало кто мог предположить, что десять лет спустя я все еще буду здесь. Время от времени я надеваю этот плащ — будучи уже поглавнее многих.
* * *
К тому моменту, когда должно было начаться первое собеседование, я все еще ничего не получила от Винни. И чувствовала, что не могу избавиться от мыслей о трагедии, особенно когда перед глазами вставали хлопковые чепчики, купленные для Джека, до смешного крохотные носки, покупая которые мы весело хихикали в воскресенье, и пластмассовая ванночка, прислоненная к умывальнику в ванной комнате.
С трудом верилось, что я все еще не разрыдалась — наверное, благодаря гормональным изменениям в организме, — ведь в последние недели я охотно ревела над рекламой приютов для бездомных животных и страхования жизни. Вместо того чтобы реветь белугой, я ощущала горе моей подруги как тупую боль где-то в глубине горла. Она распространялась на сердце, дрожащие руки и живот, где бабочки уступили место печали, глухой и тяжелой, как булыжник.
Наверное, бывают несчастья, не проливающиеся слезами — просто причиняющие боль.
Я ничего не могла рассказать Мофф — не знала, как это сделать, а она наверняка не знала, как воспринять подобные новости. Ведь это звучало бы как отрывок из сентиментальной телепередачи.
Только там можно услышать об умирающих младенцах. Хоть они и умирают каждый день, мы предпочитаем притворяться, что этого не происходит.
Мне не хотелось рисковать, чтобы не разрыдаться на глазах у своего босса — с эмоциями у Мофф всегда были проблемы. Конечно, сначала она будет шокирована и постарается казаться отстраненной, а потом наверняка отправит меня домой. А остаться в одиночестве — последнее, что мне было нужно.
Поэтому я повесила пальто за рабочим столом и расправила безразмерную рубашку, которую надела вместе с джинсами цвета индиго.
Пока не собираюсь одеваться как беременная!
И стала рыться в своей жесткой кожаной сумке — справки о беременности, витамины для беременных, бутылка с водой, косметичка — в поисках черного футляра с мобильным телефоном, пропуском и записной книжкой. Отыскав его, прошла в комнату для переговоров со стеклянными стенами рядом с кабинетом Мофф.