Лео усмехнулся:
— Да, Мыш. В этом последнем твой баре высокий слишком много друг выпил, думаю я.
Кейтин наверстал равновесие:
— Я не пьяный… — Запрокинул голову, всмотрелся в висящий занавесями металл. — Чтобы опьянеть, мне надо выпить вдвое больше.
— Круто. Я-то да. — Мыш открыл сумку. — Лео, ты хотел, чтоб я сыграл еще. Что хочешь увидеть?
— Мыш, что угодно. Что тебе нравится, сыграй.
Кейтин снова потряс сети:
— От звезды к звезде, Мыш; вообрази — великая паутина раскинулась по галактике далеко-далеко, докуда разлетелись люди. Такова матрица, в которой история случается сегодня. Ты не видишь? Вот она. Моя теория. Всякий индивид — узел в сети, а паутинки между — культурные, экономические, психологические нити, что держат индивидов вместе. Любое историческое событие — рябь по паутине. — Он опять погремел цепями. — Движется по сети и сквозь нее, напрягая или сокращая культурные связи, что спутали каждого с каждым. Если событие сколько-нибудь катастрофично, связи рвутся. Ненадолго сеть остается разодранной. Де Айлинг и 34-Элвин спорят лишь о том, где ряби начинаются и как быстро бегут. Но в общем и целом они об одном, понимаешь? Я хочу ухватить размах и масштаб этой сети в моем… моем романе, Мыш. Я хочу, чтобы он разошелся по всей паутине. Но мне нужна центральная тема — мое великое событие, чтобы сотряслась история, чтобы предо мной забились и заблистали звенья. Луна, Мыш… улететь на красивый камешек, доведя искусство до совершенства, наблюдать за потоком и смещением сети. Вот чего я хочу, Мыш. А темы все нет!
Мыш сидел на полу, искал на дне сумки отвалившуюся от сиринги ручку настройки.
— Ну, напиши о себе.
— О, идея что надо! Кто это будет читать? Ты?
Мыш нашел ручку и вогнал ее обратно на стерженек.
— Вряд ли я осилю роман — он же длинный.
— Ну а если тема, скажем, столкновение двух великих семейств, Князева и капитанова, может, ты все-таки захочешь?
— Сколько ты сделал заметок? — Мыш рискнул просветить ангар пробным лучом.
— Менее десятой части от необходимого. И пусть мой роман обречен стать пыльной музейной реликвией, он будет весь разукрашен… — Кейтин колыхнулся обратно к цепям, — выделан… — звенья загрохотали; он возвысил голос, — скрупулезная работа; совершенство!
— Я родился, — сказал Мыш. — Я должен умереть. Я страдаю. Помоги мне. Вот, я только что написал тебе книгу.
Кейтин увидел свои большие слабые пальцы на кольчужном фоне. Чуть погодя сказал:
— Мыш, иногда мне от тебя рыдать хочется.
Аромат миндаля.
Аромат тмина.
Аромат кардамона.
Убывающие мелодии сцепляются.
Обкусанные ногти, раздутые костяшки; тыл Кейтиновых ладоней замерцал палитрой осени; рядом на цементном полу заплясала в паутине его тень.
— Вот так вот, — засмеялся Лео. — Играй, играй, Мыш! Играй ты!
И тени танцевали до голосов:
— Эй, парни, вы еще…
— …тут? Капитан велел нам…
— …сказал вас откопать. Нам…
— …нам пора. Пошли…
— …мы летим!
— Паж жезлов.
— Справедливость.
— Суд. Моя взятка. Королева кубков.
— Туз кубков.
— Звезда. Моя взятка. Отшельник.
— Козыряет она! — Лео усмехнулся. — Смерть.
— Дурак. Взятка моя. Теперь: рыцарь пентаклей.
— Тройка пентаклей.
— Король пентаклей. Взятка теперь моя. Пятерка мечей.
— Двойка.
— Маг; моя взятка.
Кейтин смотрел на сумрачный шахматный столик, за которым Себастьян, Тййи и Лео, час посвятив воспоминаниям, играли в три руки в таро-вист.
Кейтин знал игру плохо; но они этого не ведали, и он пережевывал мысль, что его играть не пригласили. Он наблюдал за игрой четверть часа из-за плеча Себастьяна (темное нечто толпилось у его ноги), пока волосатые руки раздавали карты и разворачивали их веером. Кейтин пытался изваять из малых знаний сокрушительно блестящее понимание, чтобы стремглав броситься в игру.
Они играли так быстро…
Он сдался.
Но по пути к пандусу, где сидели, свесив ноги над прудом, Мыш и Идас, улыбнулся. Потрогал в кармане кнопки записчика, складывая в голове очередную заметку.
Идас говорил:
— Слышь, Мыш, а если повернуть эту ручку…
— Стой! — Мыш спихнул черную руку Идаса с сиринги. — Ослепишь всех вокруг!
Идас поморщился:
— На моей, когда я с ней возился, не было… — Голос затих в ожидании отсутствующего завершения.
