— Ну же, Таву. Скажи, куда они пошли.
Таву развел руками.
Над входом в кафе насекомые бились о горящие буквы.
Оставшаяся после Фестиваля Суверенности креповая бумага обвивала столбы шатра. Годовщина была Суверенитета Плеяд, но здешние шахтеры праздновали ее в надежде на собственный — и ради мамы с папой.
— Он знает, куда они пошли? — спросил Князь.
Таву хлебнул из треснутой чашки простоквашу, запил ромом. Шлепнул себя по колену, и Лорк, покосившись на Князя и Лалу, присел.
Брат с сестрой неуверенно переглянулись.
— Вы тоже садитесь, — сказал Лорк. — На стулья.
Они так и поступили.
Таву предложил Лорку простокваши. Лорк выпил половину, передал чашку Князю:
— Хочешь?
Князь поднес чашку ко рту, унюхал запах.
— Вы это пьете? — Скривился и резко отставил чашку.
Лорк взял стакан с ромом:
— А ты хочешь…
Но Таву забрал у него стакан:
— Это не для вас, маленький сеньор.
— Таву, где мои родители?
— В лесу, у Алонши.
— Отведи нас, Таву.
— Зачем?
— Мы хотим их увидеть.
Таву колебался.
— Туда нельзя, если вы без денег. — Он всклокочил волосы Лорка. — Ну что, маленький сеньор, у вас есть деньги?
Лорк вынул из кармана сколько-то монет.
— Не хватит.
— Князь, у вас с Лалой есть деньги?
У Князя в шортах нашелся двухфунтовый @сг.
— Отдай Таву.
— С чего бы?
— Чтобы он отвел нас к моим родителям.
Таву протянул руку и взял деньги Князя, потом поднял брови, разглядев сумму.
— Он это мне отдаст?
— Если ты нас отведешь, — сказал ему Лорк.
Таву пощекотал ему живот. Они засмеялись. Таву свернул банкноту, сунул в карман. Заказал еще рома и простокваши.
— Простокваша — вам. Ваши друзья не хотят?
— Таву, пошли. Ты сказал, что нас отведешь.
— Спокуха, — ответил шахтер. — Я думаю, идти ли нам вообще. Вы ж знаете, мне с утра втыкать в работу. — Он постучал по запястному разъему.
Лорк посолил и поперчил простоквашу и отпил глоток.
— Хочу попробовать, — сказала Лала.
— Пахнет ужасно, — сказал Князь. — Тебе нельзя такое пить. Он нас отведет?
Таву поманил владельца кафе:
— Много народа сегодня у Алонши?
— Так пятница ж вечер? — сказал владелец.
— Мальчик хочет, чтобы я их туда отвел, — сказал Таву, — на вечер.
— Поведешь юного фон Рэя к Алонше? — Лиловое родимое пятно владельца пошло складками.
— Его родаки уже там. — Таву качнул головой. — Мальчик хочет, чтоб я их отвел. Велел отвести, понятно? И это веселее будет, чем сидеть здесь да красножужек шлепать. — Нагнувшись, он связал ремешки отставленных сандалий и повесил их на шею. — Пойдемте, маленький сеньор. Скажите однорукому мальчику и девочке, чтоб вели себя прилично.
При упоминании руки Князя Лорк подскочил.
— Мы отправляемся.
Но Князь и Лала не поняли.
— Мы идем, — объяснил Лорк. — К Алонше.
— Где это — Алонша?
— Это как те места, куда Аарон всегда водит красивых женщин в Пекине?
— У них тут нет ничего такого, как в Пекине, — сказал Князь. — Глупая. У них нет даже ничего такого, как в Париже.
Таву склонился и взял Лорка за руку:
— Не беги. Скажи друзьям, чтоб не бежали.
Ладонь у Таву мокрая и черствая. Над ними курлыкают и шипят джунгли.
— Куда мы идем? — спросил Князь.
— К маме и папе. — Голос Лорка звучал неуверенно. — К Алонше.
Таву обернулся на слово и кивнул. Показал на рощу, цветную от двойной луны.
— Таву, это далеко?
Таву похлопал Лорка по шее, снова взял за руку и двинулся дальше.
На вершине холма — прогалина: из-под краев шатра сочится свет. Мужчины хохочут, пьют с толстухой, вышедшей подышать. У нее потные лицо и плечи. Ее грудь посверкивает, утекая в оранжевый ситец. Она накручивает и накручивает локон на палец.
— Стойте, — прошептал Таву. Придержал детей.
— Эй, ты чего…
— Надо стоять здесь, — перевел Лорк Князю, шагнувшему было следом за шахтером.
Князь поглядел вокруг, вернулся и встал рядом с Лорком и Лалой.
Примкнув к мужчинам, Таву перехватил обернутую рафией бутыль, что маятником болталась из руки в руку.
— Эй, Алонша, а сеньоры фон Рэй?.. — Ткнул большим пальцем в шатер.
— Порой заходят. Порой приводят гостей, — сказала Алонша. — Порой хотят увидеть…
— Сейчас, — сказал Таву. — Они сейчас там?
Она взяла бутыль, кивнула.
Таву обернулся и подозвал детей.
Лорк, за которым плелись недоверчивые Красные, подошел. Мужчины длили беседу смутными голосами, подсекавшими вопли и хохот из парусиновых недр. Ночь выдалась жаркая. Бутыль пошла по рукам еще трижды. Досталось и Лорку, и Лале. На последнем круге Князь покоробился, но тоже выпил.
