— Яшма? — спросил я.
Она подождала, не скажу ли я чего еще. Я подождал, не даст ли она понять, что ожидает услышать. В тюрьме моим любимым автором был Генри Джеймс. Честное слово.
— Яшма, — подтвердила она.
— Яшма… — Я воссоздал атмосферу неопределенности, которую она с таким упорством пыталась рассеять.
— Яшма… — Голос дрогнул — она заподозрила, что я заподозрил, что ее уверенность в себе — показная.
— Да, яшма. — Ее лицо открыло мне, что мое лицо открыло ей: я знаю, что она знает, что я знаю.
— Мэм, за кого вы меня принимаете?
В этом месяце Слово — Яшма. Слово — это пароль/код/сигнал, который Певцы Городов (в прошлом месяце они пропели «Опал», и на Марсе я трижды воспользовался этим Словом, чтобы добыть вещи, которые на самом деле мне не принадлежат; даже здесь у меня не выходят из головы Певцы и их священные язвы) вкладывают в уста представителей вольного и плутоватого братства, в котором я состою (под разными личинами) уже девять лет. Слово меняется через каждые три десятка дней и за считаные часы облетает все шесть миров и мирков. Бывает, его бормочет окровавленный подонок, падающий в ваши объятия из темного дверного проема; бывает, его шипит кто-то невидимый в ночном переулке; бывает, вы читаете его на клочке бумаги, что сунул вам в ладонь оборванец, тотчас скрывшийся в толпе.
Истолковать Слово можно по-разному. Например:
ПОМОГИ!
или:
МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ!
или:
МОГУ ПОМОЧЬ!
или:
ЗА ТОБОЙ СЛЕДЯТ!
или:
ЗА ТОБОЙ НЕ СЛЕДЯТ, ДЕЙСТВУЙ!
Последняя точка над «i». Если Словом воспользовались правильно, вам не придется ломать голову, что оно означало в данной ситуации. В том-то и кроется фокус — нельзя доверять тому, кто произносит Слово невпопад.
Я ждал, когда ей надоест ждать. И дождался.
Она сунула мне под нос раскрытый бумажник и продекламировала, не глядя на текст под серебряным полицейским жетоном:
— Шеф Департамента специальных служб Модлайн Хинкль.
— Очень рад за вас… Мод, — сказал я и нахмурился. — Хинкль?
— Да.
— Мод, я знаю, вы мне не поверите. Похоже, вы из тех женщин, кто не прощает себе ошибок. Но на этот раз вы ошиблись — я Эвентайд, а не Элдрич. Гармони К. Эвентайд. И разве не удача для всех и каждого, что сегодня ночью изменится Слово?
Кстати, для легавых Слово — не такой уж большой секрет. Однако я встречал полицейских, не знавших его и через неделю после замены.
— Что ж, Гармони так Гармони. Я хочу с вами поговорить.
Я вопросительно приподнял бровь.
Она вскинула свою и сказала:
— Мне все равно, как вас называть, хоть Генриеттой. Лишь бы вы меня выслушали.
— И о чем же вы хотите говорить?
— О преступлении, мистер…
— Эвентайд. Я намерен величать вас Мод, так что зовите меня Гармони, не стесняйтесь. Это мое настоящее имя.
Мод улыбнулась. Она была немолода — пожалуй, на несколько лет старше Бизнесмена, — но куда лучше пользовалась косметикой, чем он.
— Возможно, о преступлениях я знаю больше, чем вы, — сказала она. — Пожалуй, не удивлюсь, если вы скажете, что никогда не слыхали о деятельности нашего Департамента. Вам знакомо название «Специальные службы»?
— Вы правы — впервые слышу.
— Да, последние семь лет вы старались избегать Регулярных служб, и в известной степени вам это удавалось.
— Простите, Мод, но…
— Специальные службы занимаются людьми, которые с каждым днем причиняют обществу все больше хлопот и заставляют мигать наши сигнальные лампочки.
— Но ведь я не сделал ничего такого ужасного, за что…
— Мы не следим за тем, что вы делаете, этим занимается компьютер. Мы всего лишь проверяем первую производную кривой, имеющей ваш номер. Она очень резко пошла вверх.
— Она даже имени моего не удостоена?
— В правоохранительных органах наш Департамент — самый эффективный. Хотите — считайте это хвастовством, хотите — просто информацией.
— Так-так-так, — сказал я. — Хотите пива?
Коротышка в белом пиджаке поставил перед нами два высоких стакана, зачарованно поглазел на пышный наряд Мод и занялся своими делами.
— Благодарю.
Она проглотила полстакана залпом, и я упрекнул себя: нельзя судить о крутости человека по мельком увиденному запястью.
— Вы знаете, ловить большинство преступников попросту бессмысленно. Что известных рэкетиров, вроде Фарнсуорта, Ястреба и Блаватской, что мелюзгу — карманников, барыг, домушников и сутенеров. И у тех и у других доходы довольно стабильны. Эти правонарушители не раскачивают социальную лодку. С ними воюют Регулярные службы — и пусть воюют, мы не вмешиваемся. Но давайте представим, что мелкий барыга расширяет дело, сутенер средней руки пытается стать крупным рэкетиром. Вот когда возникают социальные проблемы с непредсказуемыми последствиями; вот когда на сцену выходят Специальные службы. Мы разработали два-три метода, которые весьма облегчают нашу работу.
