При следующем ударе под кулак подвернулась металлическая рамка шарика. От боли у меня захватило дух.
— У нас на пляже. — Я вывернул ладонь ребром вверх. Там были красные отметины. — У нас на пляже не было никаких мурашек!
И я затрясся.
— Ты хочешь сказать, что это все не по правде? Ты просто дурака валял? Эй, тебе нехорошо?
— …разбил, — прошептал я. И изо всех сил грохнул кулаком, шариком и цепочкой по стойке бара. — Я их всех выпустил!
Я развернулся, прижимая ушибленную руку к животу.
— Эй, малой, осторожней!
— Я не малой! — заорал я. — Ты думаешь, я какой-нибудь безмозглый, чокнутый мальчишка?
— Да, да, ты старше меня. Успокойся.
— Я уже давно не мальчишка!
— Ладно, ладно, ты старше Сириуса. Только не бузи, а то нас отсюда выкинут.
Я вылетел из бара Герга, как бешеный бык. Я несся, не разбирая дороги, и несколько человек бросились за мной. Не знаю, кто победил, но помню, как кто-то орал: «Вон отсюда! Вон отсюда!» Возможно, это был я.
Помню, чуть позже я брел, шатаясь, в свете ртутных уличных фонарей. Космический ветер хлестал в лицо, звезды роились, мотаясь туда-сюда у меня под ногами, гравий скользил под подошвами ботинок, носки которых выступали за Край. Гравий щелкал по металлическому покрытию, и этот звук был чудовищно отчетливым, а я шатался на ревущем ветру, грозя ночи кулаком.
Когда я замахнулся, ветер хлестнул меня холодной цепью по щеке и переносице. Я отшатнулся, пытаясь отодрать цепь. Но я запутался в ней пальцами, а шарик раскачивался, блестя в свете фонаря. Ветер ревел. Гравий стрекотал по металлической обшивке.
Дальше я помню приоткрытую дверь ангара. Я рухнул в темноту — от падения в ничто меня спасли только собственные ноги. Чернота заложила вираж вокруг. Я остановился только оттого, что налетел бедром на верстак. Я шарил лапами под крышкой, пока не нашел выключатель. В тусклом оранжевом свете на верстаке выстроились управляющие перчатки в виброзащитных чехлах. Я вытащил одну и сунул в нее руку.
— Кто там?
— Иди нафиг, Сэнди.
Я отвернулся от верстака и нажал выключатель на запястье. Где-то в темноте над головой ожила и зажужжала пятнадцатифутовая клешня.
— Извини, чувак. Я не Сэнди. Положи эту штуку и вали отсюда.
Я прищурился: в оранжевом полумраке ко мне приближался человек, вытянув перед собой руку. Я разглядел вибропистолет и на лицо уже смотреть не стал.
Вдруг пистолет опустился.
— Вайм, дорогуша, это ты? Какого черта ты тут делаешь среди ночи?
— Полоцки?
— А ты думал кто?
— Так это я к тебе зашел?.. — Я огляделся и потряс головой. — Я думал, я у себя…
Я снова потряс головой.
Из полумрака фыркнули:
— Ну, я гляжу, ты сегодня порезвился!
Я взмахнул рукой, и управляемая клешня над головой опустилась на двадцать футов.
Пистолет живо подскочил.
— Эй, только испорть мне оборудование! Тогда я тебя точно убью, будь ты хоть кто! Ну-ка, снимай перчатку.
— Очень остроумно.
Я опустил клешню еще ниже — теперь я видел тень ее когтей.
— Слушай, Вайм. Я серьезно. Выключи и сними эту штуку. Ты пьян и ничего не соображаешь.
— Этот парень, золотой. Его сюда взяли?
— А как же. Он сказал, что от тебя. Мелкий, но умный. Смонтировал яхту в новом корпусе робоем-анакатастасайзером — просто показать, на что способен. Будь у меня еще люди, которые умеют обращаться с робоями, у меня в ангаре ничего другого и не водилось бы. С управляемой перчаткой этот мальчишка совсем не умеет, но ему и так неплохо.
Я опустил клешню еще на десять футов, так что огромные когти повисли между нами:
— Зато я умею обращаться с перчаткой.
— Вайм, сейчас тебе будет очень больно…
— Полоцки, хватит кудахтать надо мной. Мне не нужна тетка, у меня уже была одна.
— Вайм, ты чудовищно пьян.
— Да. Но я не какой-нибудь мальчишка. Ничего с твоим манипулятором не сделается.
— А если сделается, я тебя…
— Заткнись и смотри.
Я вытащил шарик за цепочку и швырнул на бетонный пол. В оранжевом свете невозможно было понять, из какого металла рамка — из серебра или меди.
— Что это?
Клешня спустилась почти до самого пола, и острия когтей сомкнулись на экологариуме.
— Эй, погоди! Последний раз мне такие попадались, когда мне было десять лет. Что, во имя небес, ты хочешь с ним делать? У этой штуки, между прочим, коэффициент передачи пятьсот к одному. Ты его сломаешь.
