— Теперь она снимает однокомнатную квартиру и занимается, судя по всему, тем же самым. А дальше, Дмитрий, всё элементарно: вопрос только в сумме, за которую она сдаст этого парня — одного из своих клиентов, всего лишь.
«Сумма… а кто будет платить, — завертелось у меня в голове, — не мать же преступника? Про что тогда речь?»
Но прозвучало не менее странное:
— Думаю, за пятьдесят тысяч баксов она сломается сразу. Возможно, что и за меньшие деньги, но я бы не стал экономить.
Слово «экономить» совсем расстроило, и даже мелькнула мысль об умственном во мне непорядке.
А мой добрый хозяин продолжал в том же духе:
— Шестьсот тысяч компаньону вернем за вычетом десяти процентов — ниже сейчас не бывает, кто-то и пятнадцать бы вычел. — И ожидая в моем лице подтверждения, добавил: — А с мамашей за минусом тех шестисот тысяч на фифти-фифти, брыкаться особо не будет. …Вы, что, сомневаетесь, Дмитрий?
Я изобразил небольшое раздумье, чтобы мысль дошла до конца…
И не вполне еще уверенный, что вся дошла, покивал головой.
— Теперь, что касается вашей доли…
Тут я уже въехал вполне.
И вспомнив сразу скандал от отца и брата и свое им честное слово — «впредь никогда ничего», замолотил что-то про «дальше меня нет», «главное — отказ вдовы от ее претензий», однако закончил все-таки про обещание «своим» — никаких левых денег.
Как ни странно, именно этот аргумент подействовал, и Аркадий перестал смотреть на меня с удивлением.
Через два дня Моков сообщил, что расследование наше прекращено по заявлению, бывшей уже, потерпевшей.
А еще через неделю отмечали дома у нас по-старому Новый год.
Брат уже пришел вместе с женой, ждали нескольких еще гостей. Но открыв на звонок дверь, я увидел двух молодых людей, которые, назвавшись курьерами, вручили мне с какими-то бумагами пакет, где-то я расписался и услышал: «ключи в пакете».
— Какие ключи?
— У подъезда, вы посмотрите.
Оба заспешили вниз по лестнице.
Брат, стоявший за спиной, забрал из моих рук пакет и пошел в комнату, вытаскивая содержимое.
По работе мне ничего такого присылать не могли.
Я двинулся следом.
— Что там?
Брат вдруг присвистнул, еще посмотрел… и показал на балкон:
— Пошли, поглядим. Это документы на твою машину.
— Какую машину?
…
Внизу, у тротуара, стоял шикарный темно-синий Вольво.
Я бросился в объяснения.
И через несколько минут брат с отцом пришли в веселое настроение.
— Как же ты, сын, на такой дорогой тачке на работу ездить будешь?
— Понимаешь, Димка, что начальство подумает?
— Что крупную взятку взял.
— Не это главное, главное — с ними не поделился.
— Как же быть, продавать мне ее?
Брат, подумав, с тяжким вздохом, махнул рукой:
— Ладно уж, выручу. Возьму себе, а ты на мою пятерку сядешь. — И сердечно глядя добавил: — Не благодари, не чужие ведь.
* * *
Эх, позабыл совсем.
Нет, не удалось по крови обнаружить метиловый спирт.
Но сказали, лейкоцитная формула отчетливо деформирована — зараза какая-то точно была.
