Лена в задумчивости прикусила губу. Конечно, поехать ей очень хотелось, но без маминого разрешения она не могла решиться. А мама, если приняла таблетки, проспит еще часа два… Заметив ее колебания, Паола сказала:
— Советую вам согласиться. А Ольге вы можете оставить записку. Я зайду справиться о ее здоровье после обеда и все ей объясню.
Лена решилась:
— Хорошо. Я поднимусь к себе и через пять минут буду готова.
— Жду вас здесь, — поклонился Артуро.
Цветы Лена после некоторого колебания оставила у горничной.
…Было приятно сидеть на открытой верхней палубе небольшого парохода, подставив лицо легкому ветерку, и наблюдать, как постепенно приближается остров Бурано: сначала показалась высокая колокольня церкви, потом нагромождение домов и наконец пристань.
— Прибыли, синьорина. — Артуро галантно подал ей руку и помог сойти на берег.
Всю дорогу он старался развлекать ее разговором — спрашивал о ее московской жизни, рассказывал о Венеции. Он отлично говорил по-английски, во всяком случае, проблемы языкового барьера у Лены не возникло. Как она поняла, Артуро работал у Паолы Дениэлли — был менеджером в том самом Доме моделей, совместно с которым устраивался вчерашний показ.
Они пошли по узким улочкам, останавливаясь у витрин, за которыми женщины неутомимо плели кружева. Артуро сказал, что остров Бурано славится своими кружевами.
Все было невероятно интересно, живописно, и у Лены возникло чувство нереальности происходящего — как будто какой-то художник или режиссер с чересчур богатым воображением хватил через край, придумывая эту картину. Как и Венецию, Бурано во всех направлениях пересекали каналы, но, несмотря на множество людей, гуляющих по узким улицам, мостам и дорожкам вдоль каналов, здесь царило дремотно-спокойное настроение. Дома здесь были окрашены не в приглушенно-пастельные, как в Венеции, а в глубокие яркие тона — синий, алый, темно-оливковый. Почти у каждого дома на причале стояла лодка — похоже, единственный вид транспорта на острове.
На большой рыночной площади вовсю шла торговля. Лена и Артуро прошли по рядам — чего здесь только не было! Их окутал аромат овощей и фруктов, смешанный с запахом пиццы, соленых крендельков и жареных сосисок. Вокруг толпилось множество людей, их громкие голоса сливались в нестройный хор. Лене почему-то все это напомнило зоопарк — и было здорово ощущать себя в такой гуще жизни.
— Синьорина не проголодалась? — осведомился Артуро. — Я знаю неподалеку замечательный ресторан, там прекрасная кухня.
Лена почувствовала, что действительно голодна — поесть она всегда любила, а стандартный континентальный завтрак только возбудил ее аппетит.
— Спасибо. С удовольствием.
Артуро взял ее под руку и повел через мост вниз по переулку. Переулок был тих и пустынен, и Лене не верилось, что где-то здесь может быть ресторан. Они свернули под арку и оказались на крошечном дворике.
Во дворике стояло не больше полудюжины столов, покрытых традиционными итальянскими скатертями в красно-белую клетку. Толстые плети вьющихся растений оплетали стены, пчелы лениво жужжали над яркими алыми цветами в кадках, и над всем этим великолепием сияло безоблачное синее небо. Народу в ресторанчике не было.
Навстречу им вышла улыбающаяся пожилая итальянка и подвела их к одному из столиков. Лена ждала, что сейчас им предложат меню, но итальянка снова скрылась в дверях кухни.
Заметив Ленин недоумевающий взгляд, Артуро пояснил:
— Здесь не заказывают. Едят то, что подадут. Но готовят здесь очень вкусно, смею вас уверить.
Им принесли жареные пирожки со шпинатом и сыром «рикотта», потом подали блюдо с чем-то непонятным.
— Это фиори ди уккини, обжаренные в масле цветы тыквы. Попробуйте — вам понравится.
Фиори ди уккини оказались восхитительными. Артуро с улыбкой наблюдал, с каким удовольствием она ела. Как бы между прочим, он спросил:
— А чем синьорина Лена сейчас занимается в Москве?
— Пока ничем, — ответила Лена. — Я не поступила в институт, и теперь надо искать работу.
Итальянец поцокал языком:
— Какая жалость! А в какой институт синьорина поступала?
— В театральный.
— Правильный выбор. Такая красивая девушка должна быть актрисой или…
