— Мне очень жаль, — прервал он меня, чуть повысив голос, — но лично я не стану беспокоить господина Хелле по таким пустякам. Господин Хелле прибыл в этот город исключительно по семейным делам. Это один из немногих выходных дней в году, которые он себе позволяет, и я в самом деле не считаю возможным сообщить ему о вашем визите. Вам все понятно?
— Нет.
— Что не ясно? — Его лицо еще больше посвежело. Он загородил собой дверной проем, чтобы я, не дай бог, не проскользнул внутрь. Девушка исчезла.
— Вообще-то слово «нет» понимают даже дети. Может быть, тот, чье детство прошло на Холменколлене, не привык слышать отказов. Но слово «нет» означает отказ, отрицание. Вы спрашиваете: «Понятно?» Я отвечаю: «Нет». Потому что мне совершенно необходимо поговорить с Хагбартом Хелле.
— Послушай, — он навис надо мной, как скала. — Здесь живут бизнесмены мирового масштаба, а не воспитатели детских садов. А ты не пытайся изображать из себя Богарта, у тебя для этого кишка тонка. Если захочу, я тебя в порошок сотру, в конверт засуну и отправлю в Южную Патагонию без обратного адреса. Так что ты, Веум, меня лучше не раздражай.
Я был тверд и смотрел ему прямо в глаза:
— Я могу заявить на Хелле в полицию, у меня есть компрометирующие материалы.
— Что ты говоришь? У нас полицейские продаются дюжинами, а у вас?
— В Бергене не продаются.
— Неужели? А я слышал другое. К тому же прошлое Хелле безупречно. Иначе он не приезжал бы сюда каждый год. Ну ладно, пора кончать, Веум. Благодарю за беседу. До свидания, — сказав это, он положил свою широкую руку мне на плечо и сильно толкнул.
Я отлетел на ступеньки и еле удержался на ногах. Тем временем он закрыл за собой дверь и, широко расставив ноги, встал на верхней площадке лестницы и сжал кулаки.
Разумеется, я мог бы продолжать свои попытки. Но с тем же успехом я мог бы пытаться соблазнить бетономешалку.
— Я еще вернусь, — пообещал я и зашагал по дорожке прочь.
— Не забудь прихватить своего брата-близнеца и дядюшку из Америки, — ухмыльнулся он за моей спиной. — Да, еще полицейского Бастиана не забудь.
Когда-то я слыл остроумным пареньком. Но тут что-то со мной случилось, я чувствовал себя жалким и побитым. «Осторожно — злая собака!» — вывеска опять бросилась мне в глаза. Теперь я знал, о ком идет речь.
Я сел в автомобиль. Посидел, тупо разглядывая черные кованые ворота. Затем вышел из машины, но долго не мог сделать и шага, так и стоял, опершись о кузов. Мне было плохо без видимых на то причин.
Такие безлюдные улицы в районах фешенебельных вилл навевают совершенно особое настроение.
Они манят своими зелеными садами, где так легко дышится, своими просторными домами, устланными мягкими коврами, открытыми мансардами, где можно наслаждаться ароматами яблок и осенних роз и слушать трели птиц. Это оазис, далекий от повседневной суеты.
Но, честно говоря, ощущение здесь такое, будто весь район погрузился в стоячую воду. Отдаленно слышится шум автомобилей, но стук парового молота по корабельной обшивке сюда не доносится, и никакие ядовитые испарения не раздражают обоняния. Раз в день появляется одетый в зеленое почтальон. И дважды в неделю проезжает большой серый автомобиль, чтобы собрать контейнеры с мусором, но это случается так рано, когда большинство жителей еще спит. Прочая обслуга показывается редко. А если здесь раздастся какой-то шум, значит, бездомная кошка попалась на глаза соседскому пуделю. Но все это длится недолго.
Неудивительно, что частные детективы, прогуливающиеся по этой улице, восторга здесь не вызывают. Из ворот отдаленного проулка вышла женщина. В сером меховом жакете, точно такого же цвета, как пушистая собачка, которую она вела на поводке, женщина сразу же увидела меня, едва выйдя за ворота. Я заметил, что идет она неуверенно, словно ступая по тонкому льду. Красивые ноги, черная юбка. Поравнявшись с ней, я понял, что она не молода, но хороша собой, светловолосая, с правильными чертами лица. Она замечательно гармонировала с этими ухоженными газонами и подстриженными зелеными изгородями. Она делала вид, что не замечает меня. Для нее я был растворен в воздухе вместе с моим мини-«моррисом», как дух из «Тысячи и одной ночи». Когда мы поравнялись, я заметил ее холодный, застывший взгляд. Я тихонько крякнул, и одна жилка у нее на шее дрогнула, но она прошла мимо, не останавливаясь.
