– Эй, ребятки, привет! Что вы носы повесили? А ну соберитесь, улыбайтесь!
Она пригладила волосы Дэйву и Михаилу, налила себе кофе и встала у окна, глядя на крошечный, обнесенный стенами дворик, прилегающий к квартире на первом этаже. Сейчас его заливали лучи полуденного солнца. Хозяева жилья, расхваливая условия, именовали эту площадку садом, Джессика с Дэйвом называли же исключительно «лужком на задах».
– Какой чудесный день! Кстати, что за день-то? А, пятница.
Джессика подтащила стул и уселась рядом с Дэйвом, глядя на Алиева.
– Отличный день для шопинга, – сказала она ему. – По пятницам в «Армстронгс» распродажи.
– Я знаю, – сообщил Алиев. – Но сперва нужно наметить план действий. А потом мне придется составить рапорт.
Он заметил тревогу на лице Дэйва.
– Да не беспокойся! Отдел не интересуют подробности работы оперативника и информаторов. Только существенное.
– Работа оперативника, надо же. Когда слышишь, прямо настроение поднимается.
– С тобой глубоко и проникновенно поработали. В самом прямом смысле, – поделилась наблюдением Джессика.
– Спасибо огромное!
– Мне казалось, тебе понравилось. И не думала, что у тебя такие наклонности.
Джессика с Алиевым рассмеялись. Дэйв поежился. Михаил положил ладонь на руку Дэйва.
– Все нормально. Я понимаю, каково тебе сейчас. Многие чувствуют неловкость, впервые занявшись этим с тайным агентом полиции.
Теперь пришлось засмеяться Дэйву.
– Ну ладно, – подытожил он, потянулся за кофейником, обнаружил, что тот пуст, и встал, чтобы его наполнить. – Раз уж так, хм… ты хотел поговорить – давай поговорим.
– У вас найдется листок бумаги? – спросил Алиев. Джессика подала ему ручку и блокнот, в котором обычно составляли списки покупок. Алиев открыл его на чистой странице, посмотрел на нее и почесал висок.
– Погодите-ка, – пробормотал он, вышел и вернулся с сумочкой.
Он вынул оттуда айфинк, пару клипфонов и контактные видеолинзы.
– Неплохо бы умыться и переодеться перед тем, как надевать это, – задумчиво сказал Михаил. – Извините. Я быстро.
Дэйв поставил наполненный кофейник на стол.
– Знаешь, а он прав.
– Насчет чего? – спросила Джессика.
– Насчет первого раза с тайным агентом полиции.
– Так вот что тебе не дает покоя! – Джессика хохотнула.
– Я хочу сказать, тут немалый риск. Мы же не знаем, куда он может затянуть нас.
– Ага. И затянуть, и натянуть…
– Джесс, ну черт подери! Хватит уже похабных намеков!
Она изобразила смущение.
– Ах, ну да, хорошо. Наверное, для намеков еще слишком рано. Но чем тебе не нравится полицейский? Тайный агент! Это так интригует. И возбуждает.
Дэйв с трудом поборол искушение самому выдать похабный намек.
– Он разве не ищет гностиков, которые по ходу к чертям разнесли святого отца? Если он прав – хотя я и не говорю, что он прав, – мы через него спутаемся с очень опасными людьми.
– Да не будь ты таким сопляком! Ты что, совсем не слушал, чему в школе учили на основах государства и права?
– Я ничего в школе не слушал! – фыркнул Дэйв. – И в социологии не разбираюсь. Про таких, как я, точно есть какая-нибудь старая песня.
– Не знаю такой, – сказала Джессика, и ее голос звучал гораздо серьезнее, чем ожидал Дейв. – Хорошо, объясню так: наши отцы дрались в Войнах за веру. Они жизни свои клали за нас, бились против фанатиков. Если этот неогностический мусор на самом деле стал новой верой, за которую готовы убивать, а не просто болтовней фриков, если он распространился в сообществе, где ты, дорогой мой, являешься авторитетной фигурой, тогда твой гражданский долг – помочь копам вынюхать этот мусор и вымести его к чертям!
Голос Джессики дрожал, она яростно тыкала пальцем в воздух. Обычно она приходила в такую ярость либо по очень личным, либо по сугубо абстрактным причинам. Дейв слегка испугался. А вдруг это признак того, что он сам скоро станет для Джессики чужим и скучным? Такое бывает с женщинами. Хотя по ночам она охотно изображала игривую готку, днем она была аспирантом философского факультета, причем не из ленивых, к делу подходила серьезно. Дэйв понимал, что рано или поздно его статус «короля немой сцены» покажется ей чем-то мелким, не стоящим труда и уважения, – да в конечном счете и ему самому.
