Грифф проследил за ее взглядом и понял, что она смотрит на хвойное дерево высотой девять футов, возвышающееся посреди гостиной. Украшенное мерцающими золотыми, кремовыми и белыми игрушками, оно было настоящим шедевром Марка.
– Разве ты никогда не пекла пироги или печенье со своей матерью? – удивился Грифф.
– Нет. Она пыталась научить меня готовить, но я отказывалась выполнять домашние обязанности. Я не хотела становиться домохозяйкой, мне казалось, что это то же самое, что быть рабыней.
– Моя мама работала прислугой, – сказал Грифф. – Она убиралась в домах разных людей. Некоторые относились к ней хорошо, но были и такие, кто просто вытирал об нее ноги.
– Значит, ты вырос в нищете?
– Мы были бедны как церковные мыши.
– Мою семью, конечно, нельзя назвать богатой, но мы жили в хорошем доме, у нас была приличная машина, и одевались мы неплохо. У отца был собственный бизнес. Мама сидела дома со мной и братом. Правда, было бы гораздо лучше, если бы Чарлз Дэвид родился девочкой, а я мальчиком. Брат был милым, чувствительным и артистичным, как наша мать. А я агрессивной и грубой – вся в отца.
– Почему-то мне кажется, что твой отец был не очень-то доволен, что у него чувствительный и артистичный сын.
Ник засмеялась. Смех был неискренним и горьким.
– Не знаю, что ему больше не нравилось – изнеженность сына или резкость и грубость дочери.
– Почему ты рассказываешь мне об этом? – спросил Грифф.
– Может быть, потому что это лежит на поверхности моего сознания. Доктор Менг снова и снова выуживает из меня подробности моего детства. Она убеждает меня, будто выбор мной мужа связан с моими отношениями с родителями. И что существует какая-то загадочная связь между моими родителями, моим мужем и тем, как я контролирую – то есть, по ее мнению, не контролирую – свое состояние.
– А ты считаешь, что она ошибается?
Ник пожала плечами.
– Ты ведь понимаешь, что Иветта ничего не рассказывает мне? Она лишь сказала, что не может помочь тебе, потому что ты не позволяешь ей этого сделать. И она думает…
– Плевать на то, что она думает! – Ник вскочила с кресла. – Забудь обо всей этой ерунде хотя бы на пару дней. Давай отпразднуем Рождество! Будем есть, пить, веселиться и открывать подарки.
Ник подошла к праздничному дереву и окинула взглядом коробки в ярких обертках, лежащие вокруг него.
– Ник! – Грифф смотрел прямо в ее красивые светло-карие, глаза.
– Да, Грифф?
– Иветта считает, что я могу помочь тебе.
Она вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснений.
– Каким ты меня видишь? Опиши меня, – попросил Грифф.
Ник усмехнулась:
– Ты серьезно?
Он кивнул.
– Что ж, ты красивый.
– Естественно, – ухмыльнулся он. – Что еще?
– Ты богат и влиятелен. Ты силен и… смел. Ты тот, кому завидуют многие мужчины, на кого они хотели бы быть похожими.
– Хм… А я никого тебе не напоминаю? – спросил Грифф.
Ник молчала.
– Я не напоминаю тебе отца?
Передернув плечами, она глубоко вздохнула.
– Немного. – Она снова вздохнула. – До того как я узнала тебя лучше, ты действительно напоминал мне его. Пожалуй, это было одной из причин, почему я тебя ненавидела. – Ник быстро взглянула на Гриффа. – Надеюсь, ты понимаешь, что теперь мое отношение к тебе изменилось. И чувства к тебе я испытываю совсем другие.
– Я это знаю, – подтвердил Грифф. – Наверное, тебе известно и то, что мы с тобой похожи. Иветта даже считает, что я твой мужской двойник.
Ник медленно повернулась к Гриффу:
– В этом доктор Менг права.
– Мы с тобой половинки единого целого.
Ник снова усмехнулась:
– Я бы не стала заходить так далеко. Звучит чересчур романтично, а мы оба знаем, что романтики из нас никудышные.
– Мы реалисты, ты это хочешь сказать? Мы видим жизнь такой, какая она есть на самом деле.
– Я понимаю, к чему ты клонишь. Тебе кажется, что я делаю вид, будто все в порядке, когда в реальности это не так. Но позволь тогда спросить тебя, мистер Вторая Половинка Николь Бакстер, если бы то, что произошло со мной, произошло бы с тобой, разве ты поступал бы иначе?
– Ты совершенно права, – согласился Грифф. – Сначала я притворялся очень сильным и не способным на компромиссы. Я делал вид, будто не нуждаюсь ни в чьей помощи. Но в конце концов эта помощь мне потребовалась. Иногда требуется еще и сейчас.
