– Я уверена в том, что хочу знать правду.
– Отлично. Сегодня около семи часов утра капрал Латаша Дэвис отправилась на прогулку по окрестностям Тампы. Это была в некотором роде ее прощальная прогулка перед возвращением на службу. Завтра утром она должна была отправиться в Ирак.
Ник затаила дыхание.
– И? – быстро спросил Грифф.
– Капрал Дэвис исчезла. Домой она не вернулась.
– Может ли быть, что она дезертировала? – спросил Грифф.
– Непохоже. У Дэвис образцовая характеристика и…
– Он похитил ее! – Ник почувствовала дурноту.
– У нас пока нет оснований считать, что она похищена, – сказал Дуг. – Но мы не можем исключить и того, что это дело рук Эверхарта.
– Если мы не найдем ее, он ее убьет, – сказала Ник, и ее голос слегка задрожал. – Но до этого он закует ее в цепи и будет издеваться над ней, бить ее и…
Бросив трубку, Ник выбежала из офиса.
– Ник! – окликнул ее Грифф.
Она вбежала в ближайшую туалетную комнату и едва успела поднять крышку унитаза, как ее вырвало. Ник подняла голову и глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы, душившие ее. Желчь поднималась к ее горлу. Ник склонилась, над унитазом, и ее снова вырвало..
Краем глаза она видела Гриффа. Он стоял в дверях, его широкие плечи закрывали весь дверной проем.
– Ник, дорогая…
Он положил руку ей на спину.
Она напряглась, упала на колени, и ее вырвало еще раз, последний.
Грифф вытер ей лицо мягкой влажной салфеткой, промокнул пот со лба. Затем помог подняться на ноги. Не в силах сопротивляться, Ник прислонилась к нему.
– Тебе лучше? – спросил Грифф.
– Она кивнула.
– Хочешь подняться наверх и немного полежать?
– Нет, все уже в порядке. – Ник попыталась улыбнуться. – Ты закончил разговор с Дугом?
– Да. Троттер сейчас делает все, что в его силах. Нам остается только ждать.
Ник сделала глубокий вздох.
– Эверхарт собирается провести ее через все круги ада» – Она повернулась и уткнулась лицом в щеку Гриффа. – О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое.
Он обнял ее и прижал к себе.
Зтой ночью, длинной как никогда, Грифф одиноко сидел в своем кабинете и смотрел на тлеющие в камине угольки. Это была одна из тех ночей, когда ему не спалось. Такие ночи снова стали повторяться у Гриффа после того, как была похищена Ник.
Он знал, что если Ник поплачет, ей станет легче. Но она не плакала. И не будет. Она намерена быть настолько сильной, чтобы держать гнев и ярость внутри. И этот самоконтроль в конце концов приведет ее к внутреннему разрушению.
Грифф это понимал. Они были так похожи – Ник и он.
После того как Ник вырвало, Грифф убедил ее съесть соленых крекеров и выпить имбирного эля. Когда он посоветовал ей поговорить с Иветтой, она отказалась.
– Не сегодня, – сказала она. – Сейчас я лучше помогу Барбаре Джин украшать дом к праздникам. Рождество уже не за горами.
В прошлые годы Грифф соглашался только на ель в гостиной, украшенную их дизайнером Марком Кросби. Но в этот раз Барбара Джин предложила сделать нечто большее.
Грифф не отрываясь смотрел на догорающий огонь и дал волю воспоминаниям, которые годами держал под контролем.
«О Господи, Грифф, ты даже не можешь себе представить, что это такое», – мучили его слова Ник. Почему он не открыл ей правды? Ведь он слишком хорошо знал, каково это, подобно Латаше, быть под властью сумасшедшего, угадывать все его прихоти, бороться, словно дикое животное, стараясь сохранить свою жизнь.
Грифф содрогнулся.
Он чувствовал горячее дыхание Йорка на своей шее.
Грифф стоял как статуя, пока руки его мучителя прикасались к его плечам, спине, сильно сжимали напряженные ягодицы.
– Ты невероятно мужественный экземпляр, – сказал Йорк. – Высокий, с широкой костью, сильными плечами, накачанной мускулатурой. Ты так красив, как только может быть красив молодой мужчина.
Йорк вздохнул, потом слегка прикоснулся к свежему рубцу на его спине. Грифф вздрогнул.
– Когда ты научишься повиноваться каждой моей команде, я не буду пороть тебя. Это в твоих интересах, Гриффин. Мне не нравится, когда Сандерс бьет тебя хлыстом, но ты сам виноват, ты слишком непокорен.
Грифф заставил себя вернуться к реальности. Больше всего на свете он хотел помочь Ник. Возможно, ценой своего собственного рассудка?
