– Даваемой им информации недостаточно, чтобы мы смогли сузить круг до одной женщины. Скальпер далеко не дурак. Психопат и убийца – да. Дурак – нет. Он умен, но, возможно, не так умен, как думает.
– Если мы сможем как-то предупредить, какая опасность грозит женщинам в Шарлотте, особенно тем, кто находится в хорошей физической форме… Ты слушаешь меня? Это ведь блестящая идея. Может, мы посеем панику на улицах?
– Звони Дугу Троттеру, – сказал ей Грифф. – А я дождусь утра и только тогда позвоню Сандерсу. – Агентство Пауэлла мало что может сделать в такой ситуации.
Ник кивнула, нажала кнопку быстрого вызова на телефоне и стала ждать. Из разговора Трифф понял, что Ник разбудила шефа, чем вызвала его недовольство. Но когда он понял, о чем речь, то выслушал Ник, не перебивая.
Закончив разговор, она положила телефон на стол и потерла затекшую шею.
– Он позвонит кому следует и свяжется со мной. Сначала надо предупредить наше подразделение в Шарлотте, только тогда я смогу появиться в городе с официальными полномочиями.
– Садись. – Грифф похлопал ладонью по дивану подле себя.
Ник нахмурилась, но села.
Грифф взял ее за плечи, повернул к себе спиной и большими пальцами рук принялся массировать ей шею. Ник ойкнула.
– Прости, не хотел сделать тебе больно, но ты слишком напряжена. – Грифф продолжил круговые движения пальцев.
– Спасибо, – через некоторое время отстранилась от него Ник. – У тебя хорошо получается.
Грифф улыбнулся:
– Мне говорили, что у меня волшебные руки. Ник фыркнула:
– Не сомневаюсь.
– Все дело в практике. Ведь если бы у меня не было сотен женщин для тренировки, разве смог бы я доставить тебе такое удовольствие?
– Не понимаю, ты шутишь или говоришь серьезно.
– И то и другое.
– Ты ведь знаешь, что я много лет недолюбливала тебя. – Грифф кивнул. – Как частный детектив, ты все время совал свой нос в мои дела, не имея на то законных оснований. А уж про твою частную жизнь я даже не заикаюсь.
– Слушай, не начинай снова. У тебя есть право жаловаться на то, что я лезу в твои дела, но ты ничего не знаешь о моей личной жизни, кроме того, что пишут в газетах.
– Но ты же не станешь отрицать, что баснословно богат? Что ты настоящий плейбой? Что ты считаешь себя чем-то средним между Джеймсом Бондом и…
– Я был богат и был беден, и должен признать, что богатым быть лучше. А кто скажет иначе? Согласна?
– Пожалуй.
– Что до плейбоя. – Грифф покачал головой. – Я одинокий мужчина с нормальным половым влечением. Мне нравится заниматься сексом, и я не отказываю себе в этом удовольствии. Но я не обращаюсь с женщинами как с одноразовыми салфетками и не даю обещаний, которых не могу сдержать.
– То есть хочешь убедить меня, что все эти годы я была несправедлива к тебе?
Так ли это? Важно ли для него то, что она о нем думает? Видимо, важно, иначе он бы не стал оправдываться. Ведь это одно из основных его правил: ничего никому не объяснять.
– Чтобы продемонстрировать тебе, какой я хороший, давай я позвоню Джонатану и попрошу его подготовить самолет, чтобы отвезти тебя в Шарлотт, как только ты соберешься.
По блеску в глазах Ник Грифф понял, что идея ей понравилась, но вслух она сказала:
– Мне еще не разрешено ехать в Шарлотт. Я должна дождаться приказа Дуга Троттера и…
– Разве я говорю об официальном визите? Мы можем прилететь, позавтракать, а там, глядишь, Дуг уладит все с местным отделением ФБР и ты получишь добро на официальное расследование.
– Ну, мистер Пауэлл, умеете вы уговаривать девушек. Грифф ухмыльнулся:
– Так что ты скажешь? Ник вскочила:
– Скажу – дай мне пятнадцать минут.
– Не торопись, детка.
В дверях Ник остановилась и бросила через плечо:
– Ты ведь понимаешь, что я делаю тебе одолжение, разрешая сопровождать меня в Шарлотт?
Грифф хмыкнул. Да, Ник Бакстер была непростым человеком. Тем интереснее будет докопаться до ее сути, снимая слой за слоем ее броню.
Дрю хотела нажать на кнопку будильника, но когда увидела, какие цифры высвечиваются на электронных часах, ахнула. Пять сорок. У нее оставалось двадцать минут, чтобы встать, принять душ, одеться, взять протеиновый коктейль из холодильника и добраться на машине до «Грейт бодс». Сделать все это было практически невозможно.
