- Бывшую. Олесю, - добавил Гольф и закашлялся.
- Вы дым не любите? - спохватилась она.
- Нет, не люблю. То есть да, не люблю. - Гольф подумал, что уже и сам не знает - да или нет.
Он смотрел, как она записывает его адрес на пачке, а потом царапает что-то на обороте картонной крышечки от той же сигаретной пачки. Заметив его взгляд, она быстро вытерла молочные следы от коктейля и придавила окурок о подошву.
- Вот, здесь мой новый адрес в Лос-Анджелесе... Приезжайте в гости. Хоть завтра.
- Да, Лос-Анджелес - это рай, - промычал Макс Гольф, но адрес не взял.
Оставив на столике три доллара, он пошел к выходу. На пороге он, однако, резко развернулся и, не сбавляя скорости, подошел к столику, где сидела незнакомка.
- Если не увидимся, просто оставь ключ в почтовом ящике.
Она посмотрела на него внимательно и кивнула. Макс сунул треугольник с адресом в карман шерстяной кофты. Она еще долго смотрела ему в спину, пока он перебирался на другую сторону дороги, убегая от сигналящих машин. Руки его оставались в карманах, портфель торчал из-под мышки.
Сутки спустя он найдет смятую бумажку с ее адресом в другом кармане и отдаст его шоферу такси в аэропорту Лос-Анджелеса. Садясь на заднее сиденье Макс Гольф искренне спросит себя:"Что же я в самом деле делаю, старый идиот, она же мне в дочери годится?"
Ключ Макса Гольфа будет найден его бывшей женой на дне железного почтового ящика. Там же окажется и записка с корявым детским почерком: "Спасибо! И до встречи в раю!"
Всего этого Макс Гольф не знал, когда шел к автобусной остановке. Человек вообще мало что знает про свое даже близкое будущее. Возле кассы он хлопнул себя по лбу: он даже не спросил, как звали незнакомку. На ее самопальной визитной карточке, сделанной из обрывка сигаретной пачки, имя и фамилия не обозначались за недостатком места. Она же, дойдя до подъезда и прочтя на почтовом ящике "Макс Гольф", рассмеялась от совпадения. Ее звали Сара Мак-Голф, ей было девятнадцать лет от роду, 170 сантиметров росту, наполовину еврейка, наполовину ирландка. У нее в Бостоне был любовник, вышибала в ирландском баре "Черная роза", с которым она собиралась расстаться, потому что он баловался героином. В последнее время он стал усиленно предлагать ей попробовать. Вообще нынешний любовник Сары был не совсем в ее вкусе, не говоря уже о его темных увлечениях. Ее тянуло к мужчинами типа ее отца и старшего брата, русским евреям с врожденным плоскостопием и кожей, усеянной родинками. Макс Гольф, с которым она была знакома ровно пятнадцать минут, был мужчина в ее вкусе.
В автобусе Макс сел на переднее сиденье, потому что сзади его обычно укачивало сильнее. Он ерзал, вызывая взгляды водителя. В Линне он быстро вышел из автобуса и направился в центр города. Адрес он знал на память, потому что Зорик много раз его повторил. Особняк стоял в естественной нише зелени, которая об эту пору года уже шелестела редкой желтизной. Рита тоже была крашеная блондинка.
Дом действительно был роскошный, как и рассказывал Учитель, но при этом имел вид необжитой. Присмотревшись, Макс понял, что такое впечатление создавалось опущенными жалюзи. Попытаться проникнуть в такой дом под видом слесаря было чудовищной затеей двух идиотов без воображения и чувства заземления. Вся теория Зорика разбивалась о строгий вид этих каменных стен и забранных чугунными решетками окон.
Макс Гольф несколько раз обошел вокруг дома, все время сужая круги. Проходя рядом, он старался заглянуть внутрь. Дом безмолвствовал. У Макса Гольфа даже мелькнула надежда, что Зорькиной бывшей жены Риты с мужем не окажется дома. Он подумал, что, может быть, это и к лучшему: он поедет себе домой, наконец-то купит кофе и еще успеет поболтать с девчонкой с оранжевыми ногтями, которая так забавно говорит по-русски. Как ее зовут, кто ее родители, есть ли у нее профессия? Чем больше он думал о ней, тем больше проникался какой-то трогательной отеческой заботой. Она ему напоминала Лесю восемнадцать лет назад. У нее тоже было длинное, плоское лицо и большой рот. К его огорчению, в верхнем окне зажегся свет, и чья-то тень практически свалилась рядом с кустом, за которым стоял Макс. Тень была мужской, огромной, с одной рукой, поднятой вверх по направлению к Максу. Раздался стрекочущий грохот. Хозяин дома поднимал деревянные жалюзи.
