Я не верил в происходящее, но это все равно было реальным!
Я пытался проснуться, но счастливый сон не обрывался, не смотря ни на какие щипки!
Больше мне ничего и никто не объяснял. Да, черт подери, этот мужик даже не потрудился представиться!
Просто гаркнул телохранителям, они вернулись, по приказу, заботливо, как ценную вазу, вытащили меня из постели и водрузили в кресло. Переодевать не стали. На мой вопрос про документы, высказанный по задумке с иронией, а на деле с заиканием от волнения, махнули рукой.
— Никаких бумаг тебе не понадобится.
Я вскинул взгляд. Мужчина напомнил:
— Или… или. Тебе решать, парень. Я повторю: обратно ты уже не вернешься. Новая жизнь, с чистого листа, опасная, однако это будет жизнь здорового человека. Или продолжишь эту… здесь и сейчас.
Звучало довольно зловеще, но… Что меня держит здесь?
Ничего. Вообще ничего. И если я могу начать заново, здоровым… какие могут быть сомнения?
В кресле меня выкатили на улицу, где ждали два внедорожника, пересадили на пассажирское сидение сзади. Никто не произнес ни слова. Так же молча, словно исполняя какой-то ритуал, все расселись по местам и машины выехали со двора.
Замелькали улицы, а, когда мы миновали центр и выкатили на объездную, мне с извинениями нахлобучили на голову мешок.
«Что это все значит?!»
— Молчи и жди.
Я молчал и ждал.
Судя по тряске, машина съехала с ровного асфальта и теперь прыгала по колдобинам проселочной дороги.
И в этот миг я вдруг с горечью понял, что попался и поверил, как распоследний кретин!
Ходить смогу?! Ногу он мне вернет?! Да, Господи, что за бред сивой кобылы?! Какого хрена?!
Ведь все ясно же, как день! Не зря этот мужик так внимательно на меня смотрел! Не зря говорил про то, какой я решительный. Понял, что едва они смоются, как я немедленно повторю попытку! И на этот раз меня уже никто не выдернет из петли.
И вот, значит, он такой благородный, — козлина! — решил мне услугу напоследок оказать? Подарить, так сказать, надежду?!
А самого в лес везут?!!
«Ведь пристрелят! Точно пристрелят!»
А ведь верно! Неизвестно, кому он на самом деле услугу оказывает! Какие у них там, у бандитов, дела, и кого я в том дворе придушил. Не зря ведь и менты меня не трогали! Все у них схвачено, все до последней ниточки.
И теперь, благородно добив меня, — конечно, из жалости! — этот тип еще и концы в воду сбросит.
Ну, конечно! А я… эх, дурак простой, поверил! Развесил уши, как болван наивный…
— Долго еще? — спросил я злобно. — Почему здесь меня не прикончить? Зачем так далеко ехать?
На секунду показалось, что сейчас услышу нечто важное, но мне лишь повторили:
— Молчи и жди.
— Да пошли вы к такой-то матери, — прошептал я, и засмеялся с горьким отчаянием.
3
С мешком на голове ехать не слишком приятно. Однажды я попробовал его стащить, ведь семи смертям не бывать, а одной уж точно не миновать, но мешок быстро вернули обратно. И добавили:
— Провернешь это еще раз, и вернешься домой. Ясно?
Ошалелый от того, что удалось увидеть, я кивнул.
За тот миг, когда смог осмотреться, отметил пораженно, что едем действительно по простой земляной дороге. Но метрах в двадцати слева тянется высокое проволочное ограждение с колючкой поверху и знаками, что забор под напряжением. Часто расставлены вышки, в сухом белом свете курсируют несколько патрулей с собаками, вдали темнеют одноэтажные ангары.
«Куда меня везут?!»
Затем странности стали происходить чаще. Машины трижды проходили досмотры. Все, кроме меня, выходили наружу, доносились обрывки фраз. Речь шла о каких-то пропусках, государственных объектах и незапланированных визитах.
«Бог ты мой! — Я с дрожью ощутил, что надежда возвращается. — Что это?! Секретная база ФСБ?! Инопланетян?! Куда меня… во что я вляпался?!»
На последнем КПП наружу вытащили и меня. Пока со щелчками раскладывали кресло, охранники держали меня на руках, потом усадили. Мешок не снимали, наоборот, кто-то умело положил мои руки на подлокотники, приковал наручниками.
То ли от ночной прохлады и странного оживления вокруг, то ли от надежды, что чудо действительно произойдет, но я впервые за долгое время воспрянул! Вдыхал полной грудью пахнущий озоном и хвоей воздух, жадно вслушивался в бряцание оружия и скупые команды.
