— Мегера и ублюдок, — выругался Тадеус, поднимаясь на ноги.
Острие рапиры уперлось ему в грудь, серебристые глаза Люка сузились.
Три часа спустя Тадеус стоял у дома. Его руки были привязаны к столбу, Ариэль, Люк, Омар и какой-то незнакомец лихорадочно работали, чтобы спасти сено, заготовленное на зиму. Незнакомец оказался опытным человеком, его помощь была неоценима. Он бросил на Тадеуса ледяной взгляд, от которого Нортрап вздрогнул. Когда опасность большого пожара исчезла, человек согласился отвезти Тадеуса в город для суда.
Часом позже пронизывающий ночной ветер развевал длинные волосы мужчины, свернувшего лошадей с дороги на Орегон-Сити. Он направился в горы, и это обрадовало Тадеуса.
— Я могу хорошо заплатить за мое освобождение, — начал он, когда незнакомец спешился и отвязал его руки от седла. — Деньги здесь, у меня в кармане. Возможно больше, чем вы когда-нибудь имели.
— Не беспокойтесь о деньгах, — сказал мужчина и закурил сигарету. Тадеус нахмуриился.
— Как вас зовут?
Незнакомец окинул взглядом темные высокие ели, медленно поднял голову к звездному небу. Дым сигареты таял в ночном воздухе.
— Бон. Бон Давис. Звучит знакомо?
— Нет. А что, мы разве встречались? Мужчина пожал плечами и сплюнул в сторону.
— Не важно. Но, может быть, надо, чтобы ты узнал перед смертью. Маргарет была женой моего погибшего брата. Я приехал забрать ее домой в Миссури. Мама хотела этого. Знаю, ты добрался до Маргарет раньше, чем я. Это было твоей ошибкой, мистер любовник. Не смей и пошевельнуться, только чудо спасет тебя от могилы…
— Ника тенас ман. — Глэнис произнесла по-чинукски с легким английским акцентом, в переводе это означало «мой любимый муж». Она поцеловала высокий плоский лоб Сиама и, извинившись, вышла с Ариэль в спальню.
Сиам покраснел, потом сурово посмотрел на Люка.
— Теперь я буду Жан-Пьером, — решительно сказал он.
Друзья сидели в гостиной вместе с другими новоиспеченными мужьями, чьи жены потребовали вернуться на усадьбу после вести о пожаре.
Пока молодые жены хихикали в верхних комнатах, их мужья становились все более угрюмыми. Швед заявил, что скоро он сойдет с ума. Саша пытался выманить Анну из дома новым стихотворением, листок с которым он подсунул под дверь невесты.
Люк закрыл глаза и откинулся на диване в ожидании рассвета. Лоренцо вскочил к нему на колени и, уютно устроившись, громко замурлыкал. Теплота Лоренцо была не совсем тем, о чем мечтал Люк.
Очень желая поскорее вернуться по домам, мужчины поднялись еще до рассвета, приготовили завтрак и запрягли повозки.
После очередного слезного прощания женщины начинали свою новую жизнь, махая руками Ариэль и Люку.
— Если хоть одна из них найдет причину вернуться раньше, чем через неделю, я буду вести неприятный разговор с ее мужем, — сказал Люк сквозь зубы и подхватил на руки смеющуюся Ариэль. Они скрылись за дверями дома.
Ариэль остановила Люка на пороге спальни, когда он решил отдохнуть на своей огромной кровати. Серебристые глаза его потемнели.
— А что теперь? Разве ты не чувствуешь, какое чудесное время, наше время.
— Не торопись. Я хочу искупаться. Он пронес ее через комнату и бросил на кровать, сорвал с себя рубашку, пуговицы посыпались на пол. Дрожащей рукой Люк расстегнул ремень.
— Потом, не сейчас. Ариэль нахмурилась.
— Сейчас.
Он медленно вдохнул и провел рукой по волосам.
— Ты можешь представить, как я ждал этого? Одного мгновения наедине со своей женой? Мы были постоянно окружены людьми с того времени, когда впервые встретились.
Люк узнал ее гордую улыбку.
— Я хочу насладиться этим мгновением.
Мрачные проклятья Люка на разных языках продолжались, пока грелась вода для ванной. Только мольба в зеленых глазах удержали Люка от этого шага. Когда она решительно заперла дверь и забаррикадировала ее стульями. Люк начал насвистывать.
Она поставила условия и изгнала его из ванной комнаты. Он постучал, Ариэль впустила Люка уже одетая в одну из его рубашек, которая доходила ей до колен.
Пока он купался, Ариэль с удовольствием ухаживала за ним. Она принесла зеркало и бритву, предложив побрить его. Она заметила сомнение во взгляде Люка и объяснила.
