– Ты… Я… Послушай, это же…
– Ты идешь со мной? – перебила его хозяйка кафе.
– Безусловно.
Уже выходя из кафе, Илия погладила стену дома.
– Я постараюсь вернуться, – шепнула она.
Змея вскинула голову, провожая взглядом девушку и ее спутника, потом опять свернулась вокруг кафе. Кончик ее хвоста тихо замерцал и начал таять…
Привязанная не столько к кафе, сколько к его истинной хозяйке, анаконда тоже могла дать Илии время, совсем немного. Но, когда счет шел на минуты, даже эта фора могла стать решающей.
Алина вздрогнула, когда в полосе тумана раздался тоскливый пронзительный вой.
– Вот, – вздохнула она, поворачиваясь к Данаю. – Началось. Причем, что самое интересное, никто и никогда этого не слышит.
Дампир окинул девушку внимательным взглядом, взял за плечо и… задвинул за свою спину. Вой повторился, теперь в нем уже звучала не только тоска – вой звал, обещал, просил…
Алина всхлипнула:
– Почему…
– Это нечисть.
– Что?
– Обычная нечисть, которая питается страхами человека. Ты когда-то в детстве посмотрела страшный фильм, где вначале слышался такой вой, а затем человека убивали – вот тебя и пугает.
– Ты… ты слышишь этот вой?
– Нет. Я вижу его источник.
– Видишь… Видишь?
– Да. – Данай обернулся через плечо. – Туман. Туман около кургана.
– Зеленый, клубящийся и противный? – поморщилась Алина.
Дампир хмыкнул и невольно улыбнулся:
– Ну это тоже наследие какого-то ужастика. Туман совсем обычный по виду.
– Тогда…
– Но он опасен. Странно только, что ты его видишь. Я уже лет двадцать не встречал людей, которые могли бы видеть всю эту нелепицу.
– Лет… двадцать? – Алина невольно отшатнулась. Оступившись, девушка тихо ахнула, и ее падение тут же остановили.
– Да. Не думай, что, раз я так выгляжу, я действительно мальчишка.
Алина прижала пальцы к вискам:
– Бред. Вечно около этого кургана на меня сваливается какой-то бред. Ну что я такого сделала, чтобы вечно видеть всю эту гадость?
– Может, родилась не в той семье?
– Чем тебе священники не угодили? – буркнула девушка.
Дампир резко повернулся, с искренним удивлением глядя на Алину:
– Священники? Ты дочь священника?
– Дочь. И сестра. И внучка. И правнучка! Вся моя семья вплоть до десятого колена – священники! А меня угораздило родиться девушкой! Девушка же священником стать не может!
– Но в твоей душе тоже живет Бог.
– Конечно, – кивнула Алина. – Это же… это же…
– Для тебя аксиома.
Туман угрожающе тянул свои щупальца, скалился страшными мордами.
– Так что это за туман? – спросила Алина.
– Туман потерянных душ, – задумчиво отозвался дампир. – И было бы просто замечательно, если бы мы его убрали.
– Мы?!
– Конечно, у тебя это должно получиться.
– Но…
– Что – но? – улыбнулся Данай.
– Как, по-твоему, я буду это делать?
– Хочешь – молись, хочешь – пой псалмы, хочешь – играй на скрипке.
– Но… мне… ничто не угрожает?
– Угрожает, – не стал скрывать мальчишка. – Как только туман поймет, что его видят, что его не боятся и пытаются убрать – он будет атаковать.
– Но…
– Но до тебя он не дотянется. Об этом позабочусь уже я.
Алина вздохнула.
Все происходящее неимоверно напоминало ей ночной бред. Хотя нет. Даже ночной бред никогда не казался таким нереальным и одновременно обжигающе настоящим.
Ветер трепал волосы девушки, когда она вытащила скрипку, ласково пробежала пальцами по ее грифу и взмахнула смычком.
Данай стоял рядом. За плечом. И его присутствие внушало некую уверенность.
Возможно… просто было не так страшно?
Выбросив мысли из головы, Алина сосредоточилась на музыке… и нежные звуки вальса упали на туман.
Ира остановилась, опуская руки.
– Этот туман! У меня на него уже аллергия! – вздохнула она, поворачиваясь к Тайфину.
Полуангел стоял на относительно чистом пятачке и стрелял. Боевой лук мелко дрожал, только и доносилось в разные стороны – вжик, вжик, вжик.
– Мы его не уберем, – с некоторой заминкой отозвался Тай, откинув лук в сторону. Пролетев полметра, оружие окуталось белым светом и исчезло.
Кончики пальцев полуангела от перенапряжения кровоточили, царапины затягивались и снова начинали кровоточить…
– Угу, – согласилась Ира. – Слушай, а в арсенале ангелов есть что-нибудь более убойное? А то эти костяки, – девушка злобно пнула подкатившуюся под ноги скалящуюся черепушку, – мне уже порядком надоели.
