— Где ты, Док? Ты меня видишь?
— Сюда, сынок. Дальше не надо. Дай-ка мне… левую руку.
Теллон протянул руку и почувствовал, что на ладонь ему опустилось что-то легкое и хрупкое. Электроглаз. Он надел его, и на него тут же обрушились снопы яркого зеленого света — ударили в глаза. Уинфилд уронил клетку с птицей, и Теллон догадался, что смотрит на диковинный пейзаж сквозь заляпанный илом пластик. Сперва он даже не понял, что эта облепленная тиной морская звезда — он сам, а другое такое же чудовище, корчившееся рядом, — Уинфилд.
Доктор лежал на спине, его правую ногу почти до колена затянуло в бурлящий водоворот. Во вспененной воде расплывались алые пятна, а вокруг ноги бились и трепетали в воздухе восемь членистых ножек. Стон ужаса вырвался у Теллона, однако он сумел сориентироваться, метнулся вбок и схватил копье, которое вывалилось из рук Уинфилда. Он поднял его и вонзил наконечник в грязь — туда, где, как он думал, было туловище тинного паука. Поверхность воды медленно вспучилась, и копье в кулаке Теллона стало гнуться.
— Держись, Док. Я его копьем!
— Копьем не получится, сынок. Слишком твердая шкура. Надо… надо ему в глотку. Дай копье мне.
Теллон выдернул копье и вложил его в слепо хватающую воздух руку Уинфилда. Беззвучно раскрыв рот, тот принял оружие и вогнал наконечник в воду возле своей ноги. Зеленые лапы жадно ухватили его за руки, но тут же резко распрямились.
— Сейчас я его, — бормотал Уинфилд. — Сейчас, сейчас.
Он перехватил древко копья повыше и с торжествующим видом стал погружать его все глубже и глубже.
Наконец он смог налечь на дрожащее копье всем телом, и болото около его ног забурлило. Внимание Теллона, припавшего к земле неподалеку, было полностью поглощено битвой, но тут у него в голове раздался беззвучный сигнал тревоги. В этой схватке побеждал Уинфилд, но ведь была и другая опасность, о которой они забыли.
— Док! — крикнул он. — Ты стоишь!
Уинфилд на миг замер — скорее с виноватым, чем с испуганным видом, — и стал валиться на землю, но «автострелок» уже взял его на прицел. На Теллона обрушился невероятной силы удар, вслед за которым раздался нарастающий рев — ракета обогнала свой звук. Мельком он увидел, как закувыркалось по воде обезглавленное тело доктора. Несколько секунд спустя донеслось запоздалое, раскатистое эхо выстрела. Копье вертикально стояло в тине, слегка подрагивая в такт движениям невидимого паука.
«Ты свалял дурака, Док — тупо думал Теллон. — Кто угодно мог встать — только не ты. Ты предостерег меня, чтобы я не вставал — а потом встал сам». Несколько секунд он стоял на четвереньках, растерянно качая головой, потом к нему вернулся гнев — тот гнев, повинуясь которому он вытолкнул Черкасского из окна гостиницы в Нью-Виттенбурге.
Теллон обтер пластиковый футляр птичьей клетки, чтобы лучше видеть себя, и стал подбираться к копью. Не обращая внимания на колотившие воздух лапы паука, он вытащил копье и снова воткнул его в то же место — и так, раз за разом, он вынимал и снова вонзал свое оружие, пока в воде не забурлили струи кремового цвета. В последний раз выдернув копье, Теллон отправился искать тело Уинфилда. Вскоре он нашел его в неглубокой заводи: пиявки уже покрыли его сплошным копошащимся слоем.
— Прости, Док, — громко произнес он. — Земля нуждается в тебе. Ты должен сделать еще кое-что. Я знаю, ты был бы не против.
Теллон зацепил тело доктора копьем за складку пластикового костюма и, застонав от напряжения, поднял его вертикально. На этот раз Теллон был гораздо ближе, разрыв второй ракеты оглушил его. Копье со страшным грузом выбило у него из рук. Теллон подобрал птицу и мешок с припасами, потом закутался в тяжелую накидку из дринго и двинулся дальше. Прошло часа четыре, прежде чем он, наконец, рискнул проделать в листьях крошечное отверстие и поднести к нему клетку с птицей.
Он уже почти достиг северной кромки болота; далеко впереди над завесой тумана парила стройная башенка робота-стрелка. Солнце играло на ее верхушке. Теллон, конечно же, не мог знать, этот ли стрелок убил Логана Уинфилда, но где-то на линии один из компьютеров занес в регистр, что выпущены две ракеты. Для службы безопасности Павильона это означало, что у двух заключенных закончился срок.
