Он вцепился пальцами в жесткую траву, ощутил, как земля давит ему на спину… и окончательно проснулся. Море и земля продолжали кувыркаться у него перед глазами, но теперь он понял, в чем дело. Ариадна-вторая воспользовалась удачным случаем и улетела. Когда она покинула рабочую зону электроглаза, картины стали тускнеть, а потом и вовсе исчезли.
Потеря птицы поставила перед ним еще одну проблему — нужно было найти новые глаза, чтобы с их помощью раздобыть какую-нибудь еду. А ему сейчас требовалось что-то питательное, что можно съесть быстро. От леденцов у него в крови подскочило содержание сахара, но ненадолго. Как это обычно и происходит при переизбытке сахара, поджелудочная железа стала вырабатывать инсулин, который понизил его уровень. И в результате содержание сахара стало даже ниже, чем вначале. Колени у него сами собой подгибались, он едва мог стоять. Доктор, к сожалению, не позаботился о питании для незрячего путника — в «набор беглеца» не входило даже сухое молоко, не говоря уж о других белковых продуктах. Вот о чем думал сейчас Теллон. Впрочем, все эти размышления никак не приближали его к конечной цели — космопорту Нью-Виттенбурга.
Теллон перевел электроглаз в режим «поиск ведущего» и вскоре сумел настроиться на морских птиц, шаривших над водой недалеко от берега. Он опять увидел мир с птичьего полета — океан в серой пелене утреннего тумана, кудрявые склоны холмов и свою собственную темно-зеленую фигурку. Этого было достаточно, чтобы двигаться дальше на север. Было еще очень рано, и он дошел до предместий как раз тогда, когда город начал просыпаться. Теперь он подстроится к людям, которые ни свет ни заря ехали на машинах, торопясь на работу. Никто из них не обращал на него никакого внимания.
Некоторое время Теллон просто получал удовольствие оттого, что спокойно шагает по тихим улочкам. Удивительно, до чего эти места напоминали Землю. Крупный северный город Новый Завет, в котором он пребывал большую часть времени, находясь на Эмм-Лютере, имел особый, ни на что не похожий облик. Но маленькие городки по всей Галактике почти не отличаются друг от друга. Чистенькие домики, спящие в утренней тишине, были точь-в-точь такие же, как и на полудюжине других миров, что он успел повидать, а детские трехколесные велосипеды валявшиеся на газонах, были красного цвета, ибо именно его предпочитают дети по всей Галактике.
Ну почему человек непременно должен выбрать себе одну планету и поставить ее выше других? Если нуль-переходы не вытрясли из вас душу и вы добрались до другого зеленого шарика — что вам еще нужно? Зачем тащить с собою узы политики, идеологических конфликтов, имперских амбиций, верности Блоку? И все же Уинфилда разорвало в куски, а в мозгу Сэма Теллона все еще хранились координаты новой планеты.
Он отыскал столовую и заказал себе огромное блюдо рыбных бифштексов с гарниром из водорослей. Это кушанье (за которое пришлось выложить примерно десятую часть всей наличности) он запил четырьмя чашками кофе.
Пожилая официантка и единственный, кроме него, посетитель (к которому он тут же «подстроился») глянули на него пару раз — и все. Теллон решил, что его можно принять за кого угодно — хоть за мастера-ремонтника с телестудии или за служащего какого-нибудь безвестного отдела здешнего управления коммунального хозяйства.
Выйдя на улицу, он купил пачку сигарет, закурил и непринужденно зашагал дальше. Потеряв себя из виду, он всякий раз останавливался и изображал, что разглядывает витрины. Народу вокруг становилось все больше, и он обнаружил, что может довольно легко «перескакивать» на новые глаза и быстро узнавать себя в новом ракурсе. Кроме того, он выяснил, что почти никто не может похвастаться безупречным зрением. Люди, глазами которых он пользовался, нередко страдали близорукостью, дальнозоркостью, дальтонизмом и астигматизмом, и он с некоторым удивлением воспринял тот факт, что люди с самыми серьезными дефектами зрения часто не носят очков.
В центре города на фасадах многих домов были установлены трехмерные экраны. По ним плыли цветные узоры, меняющиеся в такт легкой музыке. Рекламу не показывали, но примерно каждые пятнадцать минут в эфир выходил видеообзор новостей. У Теллона и так хватало проблем — например, как пробраться через толпу или перейти улицу, и потому он не обращал на новости особого внимания, но внезапно в глаза ему бросилось огромное изображение похожей на голубя птицы, сидящей на пальце у какого-то человека. С одной лапки у нее свисала веревка. Теллон был уверен, что это Ариадна-вторая. Он напрягся, вслушиваясь в речь диктора.
