Слуга тем временем добрался до западной стены и остановился у сточной канавы, которая уходила через отверстие в стене за пределы дома, чтобы через несколько десятков шагов извергнуться в пустоту обрыва.
Князь тоже остановился и машинально обхватил пальцами рукоять кинжала. Слуга ждал приказаний, и князь жестом отправил его в дом. Слуга, постоянно оборачиваясь, удалился.
– Значит, ты все еще жив? – спросил князь.
– Ага, – сказал сидящий у канавы человек.
– Моя рука дрогнула вчера? Или мой меч был недостаточно острым?
– Нет, все было на высшем уровне, не сомневайся. Не казни себя, князь.
Последняя фраза прозвучала как насмешка, но князь сейчас меньше всего думал о насмешках.
– Тогда почему ты не умер?
– Я умер, князь. Ненадолго. Не навсегда. Я не умею умирать навсегда.
– Я научу тебя, – сказал князь и резко выдернул кинжал из ножен. Он знал, что за ним сейчас наблюдает Мурат, и, возможно, слуга, и, возможно, еще кто-нибудь, поэтому действовать следовало быстро и правильно.
Однако удивление все же проникло в его сердце, поэтому, уже выхватив кинжал, князь велел:
– Покажи мне свои раны…
Человек покорно распахнул халат, и князь увидел на его груди слева тонкую розовую полоску кожи, которая была совсем не похожа на след смертельного удара.
– Это совсем не так, как должно быть, – вырвалось у князя.
– Быстро затягивается, – с возмутительно-утешительной интонацией сказал человек. – Скоро и этого не останется. Как на собаке заживает.
– Потому что ты и есть собака, – самообладание вернулось к князю.
– Многие мудрецы ставят собак выше человека…
– Тогда они не мудрецы.
– Не сердись, князь, – заметил человек, которого князь убил прошлым вечером. – Просто ты должен понимать, что мир устроен немного сложнее, чем тебе кажется, глядя из твоего прекрасного дома…
– Разве? Давай проверим, – сказал князь, схватил человека за волосы, запрокинул его голову и перерезал горло. Кровь брызнула князю на руки, но он был даже рад, потому что кровь служила доказательством – это был всего лишь человек, и он был смертен.
Князь велел Мурату выбросить тело за ворота, и, когда это было сделано, князь с удовольствием отметил, что взгляд воина очистился от сомнений.
– Мир держится на простых вещах, – сказал князь в ту ночь своей младшей жене. – Одна из них: вор должен быть наказан за свое воровство.
– Но этот бедняга не крал ни золота, ни коня. Он…
– Он хотел украсть любовь моей дочери, что еще хуже.
– Но разве можно украсть…
– Еще одна простая вещь, на которой держится мир, – сказал князь и вошел в младшую жену столь резко, что та закусила губу. – Женщины должны меньше разговаривать и больше слушать своих мужей.
Соглашаясь с этой простой истиной, его младшая жена в ту ночь больше не проронила ни слова.
Утром же, когда князь вышел в сад, он увидел там человека, которому накануне перерезал горло.
– Ну что, князь? – спросил тот. – Ты закончил с проверками? Потому что вскоре я начну думать, что ты не просто жестокий и упрямый человек, ты еще и глупый человек.
– Я по крайней мере человек, – сказал князь, думая о том, что нынешнее утро выдалось на удивление прохладным, до дрожи. – А вот ты кто?
– Я Ка-Щи, – без тени бахвальства ответил стоящий под яблонями. – И я хочу взять в жену твою дочь.
2
– Ка-Щи, – повторил князь. – Таквот почему тогда ты не назвал свое имя.
– К сожалению, с моим именем связано много всяких историй, поэтому я придерживаю его напоследок.
– Да, я слышал разное. Но это были, вероятно, истории про твоего отца или деда. Или…
– Как тебе будет угодно, князь.
– Что это зна… – князь запнулся и понял, что на самом деле он хочет задать дважды убитому им человеку совсем другой вопрос, главный вопрос. – Скажи мне правду, Ка-Щи, ты – демон?
– Нет, князь, можешь мне поверить, я не демон. За время своих странствий я встречался с демонами, и должен тебе сказать, они совсем не похожи на меня.
– Но ты и не человек, – утвердительно сказал князь.
Ка-Щи вздохнул.
– Я хотел бы, – сказал он негромко.
– Что?
– Я хотел бы стать человеком.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Сколько я помню себя, всегда я был один. Я не знал ни матери, ни отца, ни прочих родственников. Я не знал своего места в этом мире, и потому я возненавидел этот мир и населяющие его народы. Так было когда-то. Но потом моя ненависть прошла, и я понял, что больше всего я хочу найти свое место в этом мире, найти свой дом, найти свою семью. Может быть, мое происхождение навсегда останется тайной, но это не помешает мне жениться, родить детей, построить свой дом. Я не знаю, откуда я пришел, но я буду знать, куда иду и куда идет мой род.
