— Ты полагаешь? Разве ты не чувствуешь — он внушил себе, что даже в его облике есть что-то порочное?
— Софи…
— Он никогда не забудет своего прошлого. Я слишком долго не могла найти его. Слишком долго. Он навсегда запомнил все, что с ним произошло.
— Да. Ты ведь ничего не забыла, — князь стал нежно перебирать пальцы супруги, слегка целуя их кончики.
— То, что происходило со мной, — ничто по сравнению с тем, что довелось испытать мальчику. Маленькому мальчику, — голос ее дрогнул.
— Сейчас он уже не мальчик, любовь моя. Теперь он стал чертовски красивым мужчиной. Разве ты не заметила, какими глазами смотрели на него искушенные в любви красавицы при королевском дворе?
Княгиня ничего не ответила ему и отвернулась к окну. Муж еще теснее прижал ее к себе. Так они и стояли в зареве заходящего солнца — женщина со следами слез на лице и любящий ее мужчина, не сумевший предложить ей нужное решение возникшей проблемы.
— Ты что-нибудь сказал Элине?
— Нет. Я ее не видел после этого разговора.
— Не говори ей ничего.
— Он не просил меня об этом, и я ничего не скажу девочке.
Княгиня, все еще всхлипывая, смотрела в окно.
— Быть может, прогуляемся по саду? — предложил ей муж.
— В таком виде?
Князь достал платок и осторожно промокнул слезы Софии.
— Тогда давай закроемся в моей спальне. Или в твоей. И откажемся от ужина. Вот будет неожиданность! Мне кажется, наши слуги уже заскучали от нашей благопристойности.
София издала странный звук, и Виола с удивлением поняла, что это был сдавленный смешок.
— Давно хочется дать себе волю…
— Прекрати, — она мягко освободилась из его рук.
Но князь мгновенно притянул ее к себе и страстно прижался губами к ее шее. Виола едва сдержалась, чтобы не воскликнуть от возмущения, когда сообразила, что вытворяют руки князя.
— Почему в спальне? — громко прошептал он. — А почему бы не воспользоваться этим залом?
Виола даже глаза закрыла от смущения, а когда приоткрыла, то увидела, что слова князя не расходятся с делом — он уже начал освобождать от платья тело своей супруги, которая не очень возражала такому вопиющему нарушению приличий!
— Берти… — слабо проговорила София. — Двери…
Виола скользнула за спинку стула, сообразив, что князь направляется в сторону библиотеки. Двери захлопнулись, и девушка услышала, как в замке поворачивается ключ. Затем раздались один за другим еще два хлопка закрывающихся дверей с противоположной стороны зала.
Виола сидела в кресле с горящим лицом, не в силах даже двинуться с места, и лишь когда в библиотеку быстро вошел Бертье, девушка резко вскочила, прижимая руки к пылающим щекам.
Увидев ее смущенное лицо, мужчина поинтересовался:
— Я так напугал вас?
— Нет… я просто зачиталась.
Издали донесся неясный шум. Виола в ужасе уставилась на дверь, ведущую в зал. Спустя мгновение в замке повернулся ключ, и затем послышались удаляющиеся шаги и голоса.
— Вы скрываете тайных воздыхателей? — с любопытством спросил Мишель.
Понимая, что выглядит смешно с раскрасневшимися щеками, Виола попыталась перейти на официальный тон:
— Я полагаю, вы объясните, зачем просили меня прийти сюда?
Бертье медленно подошел к креслу и осторожно уселся в него, стараясь не беспокоить больную ногу.
— Я говорил с князем Альбером.
Она едва подавила в себе желание выпалить, что уже знает об этом.
— Я думаю, что это правильно. Полагаю, что следующим шагом могло быть приглашение княжны Элины на конную прогулку, но ваши травмы не позволят это сделать. Если ваша рука не очень вас беспокоит, то вы вполне можете сопровождать княжну на вернисаж или в театр. Вам придаст очарование легкое прихрамывание и то, что рука будет покоиться на перевязи. Думаю, что на этот раз вы будете пользоваться большим, чем обычно, вниманием женщин. И это… должно польстить мадемуазель Элине.
— Я не собираюсь корчить из себя Чайльд-Гарольда! — резко ответил Бертье. — К тому же в ближайшее время я собираюсь покинуть Париж. Так что все ваши рекомендации не имеют смысла.
— Это из-за… — неловко начала Виола.
— Я получил некоторое, очень важное для меня известие. Необходимо, чтобы я отправился в одно путешествие. Немедленно.
