Темный владыка разжал кулак. Оружие, превратившееся теперь в бесполезный кусок металла, со звоном упало на тротуар.
– Как я говорил тебе на Уво-4, – произнес он, – у меня есть для тебя работа. Поднимешь против меня оружие еще раз, даже рефлекторно, – лично посажу на ближайшую тюремную баржу. Ты поняла меня?
Синг медленно вернула ножи на пояс, сложила руки на груди и сказала:
– Слушаю внимательно.
* * *
Особняк «Полода» был одним из тех немногих мест на нижних уровнях, которому удалось сохранить остатки респектабельности. Здания – по большей части старинные жилые многоквартирные дома – тесно липли друг к другу. Узкие извилистые проходы, которые соединяли площадь с остальным пространством нижних уровней, были давно забетонированы либо перекрыты как-то еще. Единственным способом попасть внутрь была вьющаяся серпантином улица с колоритным названием Белоснежная. Ден неоднократно задумывался о том, откуда пошло это название, ведь стараниями Метеосети уже много тысяч лет снег на Корусканте шел только в специализированных зонах отдыха.
Благодаря низкой арендной плате, просторным квартирам и иллюзорной ауре безопасности «Полода» снискала себе славу пристанища для творческих натур. Именно здесь каких-то двадцать лет назад писатель Кай Конник написал свой роман «Пляж звезд». Находясь именно здесь, фондорский композитор Метрисс сочинил «Этюды пространства и времени», а в здешнем дворике тви’лека-танцовщица Нар Чан устраивала свои скандально известные декадентские вакханалии, длившиеся неделями.
«Да, вот это были деньки», – вспомнил Ден, стараясь не отставать от Ларант, которая уже шагала по плитке к выходу.
– Эй, притормози! – крикнул он. – Не у всех, знаешь ли, такие длинные ноги.
Тви’лека глянула через плечо, даже не сбавив шага:
– Значит, отрасти.
Ругаясь сквозь зубы, Ден перешел на рысь.
– Должен тебе сказать, – пробормотал он, нагнав Ларант, – это твое поведение а-ля «железная леди» уже начинает приедаться. Все знают, что ты крутая, и я не исключение. Кто после минуты разговора с тобой этого не поймет, тот явно слеп и глух. Так что, пожалуйста, сделай одолжение, расслабься хоть немножко.
Ларант внезапно замерла на месте и посмотрела на него сверху вниз:
– С чего ты взял, что у меня есть выбор?
Такого ответа Ден не ожидал. Правда, он вообще не ожидал какого-либо ответа. Он тоже остановился, радуясь возможности перевести дух. Вглядевшись в хмурое лицо тви’леки, салластанин обратил внимание, как на ее гладких шрамах играют отблески от криптоновых, аргоновых и неоновых рекламных шаров. И он заметил в ее глазах нечто такое, чего не замечал раньше. Вместо обычной холодной смеси решимости и смирения Ден с удивлением увидел вспышку боли. Боли и бесконечной усталости. Эта вспышка быстро погасла – так быстро, что кто-нибудь другой на его месте засомневался бы, а была ли она на самом деле. Но Ден был репортером и доверял своему чутью. Не всякое прозрение приходит благодаря Силе. Салластанин понял, что увидел настоящий и очень-очень старый шрам.
– Прости, пожалуйста, – ошарашено пробормотал он. – Я не хотел…
Ларант пожала плечами и отвернулась, не дав ему договорить:
– Проехали.
Она снова зашагала вперед. Спустя секунду Ден засеменил следом.
Перебирая ногами, он поймал себя на том, что пытается вспомнить все, что ему известно о Ларант Тарак. Знал он о ней немного. Когда-то она была серым паладином, одной из группы адептов Силы, которая откололась от Ордена джедаев. О паладинах Ден тоже знал крайне мало, за исключением того, что они чтили Кодекс джедаев, но трактовали его с гораздо более агрессивным уклоном, чем Орден. А поскольку и сами джедаи не были распевающими мантры пацифистами, это значило, что паладины были очень и очень крутыми ребятами. Ден убедился в этом на личном опыте, так как ему посчастливилось видеть Ларант в бою. Любимым оружием тви’леки были парные бластеры ДЛ-44, без которых ее было практически невозможно представить. Стреляла она с потрясающей меткостью. При помощи Силы Ларант могла на лету сбивать выстрелами разряды вражеских бластеров. Не совсем то, что отражать их световым мечом, но все равно впечатляюще.
