Днем Джули поцарапала ногу о коралловый выступ. Она обработала царапину антисептиком, надела шорты и блузку и хотела сказать тетушке Лу, что пораньше ляжет спать, потому что у нее разболелась голова. Вряд ли Гизеле придет в голову прийти и выразить ей свое сочувствие, и она проведет вечер у себя в комнате.
Но потом она подумала: возможно, мистер Тьернан решит, что она не хочет встречаться с ним после того, как он обнаружил, что она подглядывала за ним. Надо ли давать ему дополнительную возможность повеселиться? Может быть, ей стоит выйти к ним и сделать вид, что она совершенно спокойна и ничего не произошло?
В этот момент музыка смолкла, и она услышала голос тетушки Лу:
— Ужин готов, миссис. Разве мисс Джули все еще не вернулась с купания?
— Пока нет. Как это невежливо с ее стороны. Но мы не будем дожидаться ее, — небрежно ответила Гизела.
— Она часто не возвращается после захода солнца? — послышался голос мистера Тьернана. — Возможно, с ней что-то случилось. Думаю, мне следует пойти поискать ее.
— Ах, нет… не беспокойтесь, Саймон. Она часто опаздывает к приему пищи. Я уверена, что через несколько минут она появится.
Итак, он уже Саймон, нахмурясь, подумала Джули.
— Она никогда не опаздывала к ужину, миссис. — Голос тетушки Лу звучал обеспокоенно. — Наверное, было бы лучше, если бы джентльмен пошел поискать девочку.
— Боже мой, к чему такая суета! Что могло с ней случиться? Она знает каждый дюйм этого острова. Вряд ли она могла заблудиться на обратном пути. — Маска любящей мачехи немного соскользнула с Гизелы.
— Она не должна заниматься подводным плаванием в одиночестве, — заметил Саймой Тьернан. — Это опасно для девочки ее возраста.
Джули разозлилась. Вы только подумайте! Как он сказал: девочки ее возраста! Поразительно! Да она сама могла бы кое-чему его научить, если бы он увлекался изучением подводного мира.
Джули открыла дверь и вышла на веранду.
— Привет! Ужин готов? — небрежно поинтересовалась она.
У тетушки Лу вырвался вздох облегчения, Гизела выглядела несколько озадаченной, а Саймон Тьернан — удивленным.
— Как ты там оказалась? — потребовала ответа Гизела. — Ты уже была там, когда мы вернулись? Чем же ты занималась в течение двух часов?
По ее тону Джули поняла, что Гизела разозлилась, потому что подозревает, что она подслушала их разговор, который, но мнению мачехи, не предназначался для чужих ушей. Но прежде чем она смогла ответить, послышался голос Саймона:
— Поскольку вряд ли мисс Темпл знакома со способами перемещения в пространстве, известными людям, верящим в магию, я предполагаю, что она вернулась к себе, проворно перемахнув через окно.
— Да… около десяти минут назад, — пробормотала Джули и, заметив вспышку облегчения в глазах мачехи, убедилась, что ее подозрение не лишены оснований.
— Но почему именно так? — спросила мачеха заинтригованно.
И вновь, прежде чем Джули успела ответить, Саймон неожиданно спросил:
— У вас очень нехорошая царапина на ноге. Вы обработали ее антисептиком?
— Да, благодарю вас, — холодно ответила Джули.
Гизела переоделась в матово-голубое шифоновое платье, которое вместе с сапфировыми тенями, наложенными на веки, заставляло ее глаза казаться скорее голубыми, чем зелеными. Саймон был в белой рубашке с длинными рукавами с темным галстуком и в свободных светлых брюках.
Джули тоже приняла решение надеть свою лучшую, и единственную, юбку и васильковую блузку. Сегодня она подождала, пока Саймон пододвинул кресло Гизеле, и позволила ему помочь ей сесть за стол.
Как и во время ленча, она почти не принимала участия в разговоре за столом. Большую часть времени она думала о том, что же такого сказала Гизела и почему это предназначалось только для Саймона.
За кофе он выкурил одну из своих сигар, затем поднялся и сказал, что должен вернуться на яхту.
Гизела казалась удивленной и разочарованной.
— Но еще только девять! Мы никогда не ложимся спать раньше одиннадцати!
— По-видимому, мне приходится вставать гораздо раньше вас, — вежливо заметил он. — Доброй ночи, миссис Темпл. Благодарю вас за прекрасный ужин. Доброй ночи, Джули.
— Сколько, он думает, мне лет? — спросила Джули, когда он удалился. Ее возмутило, что он назвал ее просто по имени.
