— Ничего себе облачко!
— Чаю хочешь?
— Спасибо.
— А если хочешь узнать мое мнение, Дэвид, то эта штука, похоже, приводит всех наших ученых в недоумение. Какую машину ты берешь?
— «Пантеру».
— Везет же некоторым! Боги тебе улыбаются, старик.
— Будем надеяться, — ответил я, затягивая на груди массивную «молнию».
Дверь приоткрылась, и в щели возникла головка личной помощницы шефа.
— Ты в приличном виде, Дэвид? — поинтересовалась она.
— Он всегда в приличном виде, — ответил за меня Митч.
— Планы меняются, — сказала девица, входя в комнату. — Старик приказал наземной команде готовить к вылету «Джавелин».
— «Джавелин»? Но это же двухместная машина. Почему он поменял план?
— Откуда мне знать? — Она одарила меня восхитительной улыбкой. — Я здесь всего лишь наемная рабочая сила.
— Может быть. Старик пожелал, чтобы я протянул тебе руку помощи, Дэвид? — ухмыльнулся Митчелл. — Пока ты будешь вести машину, я стану отгонять атакующих тебя страшных и огромных птиц.
— Возможно, — согласился я. — Так что влезай на всякий случай в резиновый костюмчик.
— Вот и я начал выбиваться в герои! — воскликнул Митчелл. — Увидишь, как девицы стаями будут увиваться вокруг меня. — Начав развязывать галстук, он крикнул вслед удалявшейся помощнице шефа: — Эй, красотка! У меня родилась прекрасная идея. Почему бы нам не встретиться сегодня вечером, часиков эдак в восемь?
— У меня есть идея получше, — бросила она с улыбкой. — Тебе не стоит беспокоиться.
Митч пожал плечами и подмигнул:
— Но ведь она не отказала мне окончательно, верно?
Митч зря тратил силы и время, втискиваясь в комбинезон. Когда мы появились в приемной Старика, нам сообщили, что второе место в истребителе займет пассажир.
К этому времени зарядил дождь. Стук капель по крыше из гофрированного железа почему-то казался мне зловещим.
Коммандеру[2] Рейнольдсу, более известному под кличкой Старик, было лет шестьдесят пять, но выглядел он на все семьдесят. Лицо избороздили морщины, щеки и двойной подбородок отвисли так, что кавторанг походил на только что пробудившегося от глубокого сна старого бульдога.
— Мэйсен, — прорычал он, — познакомься с мистером Хинкманом.
Стоящий рядом с письменным столом ясноглазый молодой человек наклонил голову и протянул руку. Он, как мне показалось, горел энтузиазмом, весьма сильно походя на розовощекого студента, получившего первое серьезное задание.
— Мистер Хинкман — метеоролог, — в характерной для него тягучей манере сообщил Старик. — И погода — его специальность. Место штурмана займет он.
— Слушаюсь, сэр, — неохотно произнес я. — Но могу я спросить, летал ли когда-нибудь мистер Хинкман на реактивном истребителе?
— По правде говоря… — начал энтузиаст метеорологического дела.
Но Старик не дал ему закончить.
— Нет! — рявкнул он. — И в этом нет никакой необходимости. Он будет сидеть в кабине позади тебя, Мэйсен, делая записи и фотографируя то, что должно быть сфотографировано. Ясно?
— Так точно, сэр!
— Вопросы есть?
— Никак нет! Но… вообще-то…
— Слушаю, Мэйсен.
— Имеются ли какие-нибудь соображения о причинах наступления тьмы, сэр?
Дождь все сильнее барабанил по железной крыше. Старик молчал, почесывая отвислую щеку. Я терпеливо ждал ответа.
— Вообще-то сам я ничего подобного раньше не видел, — наконец протянул он. — Для обычной облачности слишком темно. Нечто отдаленно похожее я наблюдал в Суэце. Песчаная буря, будь она проклята, была такой свирепой, что я не видел собственной руки у себя перед носом. А вы что скажете, мистер Хинкман?
Мистер Хинкман не сразу сообразил, что его просят внести вклад в научную дискуссию. Но как только понял, его глаза засияли, и он радостно затараторил:
— Коммандер Рейнольдс попал в точку, упомянув о песчаной буре. Все известные нам облака состоят из частиц воды или льда, которые не способны полностью препятствовать проникновению света. Тучи песка, напротив, состоят из… хм-м… песчинок, естественно, которые являют собой гораздо более плотное препятствие для солнечных лучей.
— Песчаные тучи? — не скрывая изумления, переспросил Старик. — Песчаная буря на острове Уайт?! Вы, наверное, шутите?
