На консоли Доктор понажимал на клавиши и переключатели, и экраны загорелись голубым. Доктор повернул последний выключатель, и на экране появилось изображение мужчины, его лицо было на каждом из дюжин экранов по всей комнате. На мужчине была форма защитного цвета, его фамилия, Веласкес, была вышита у него на груди.
— Я — капитан Закари Веласкес из грузовой компании Гобокорп! — сказал он, его голос гремел и отзывался эхом, как в церкви.
— Что это? — заревел Тако, негодуя и цепляясь за перила костлявыми пальцами.
Веласкес продолжал:
— ГФC Вестник Нанкин совершил аварийную посадку в этом мире, на внешнем крае Баттани 045. Из 3000 членов экипажа в живых осталось только 500. Если вы смотрите это, скорее всего, все мы уже мертвы. Земля в двадцати пяти световых годах отсюда, и наше положение безвыходно. Помилуй Бог наши души.
Доктор нажал кнопку.
Изображение на экранах затряслось, сбилось, и снова все экраны засветились голубым. Тяжело дыша, Тако повернулся к Доктору.
— Что это за произвол? — взвыл он, — Что это за ересь? Доктор! Скажи мне!
Доктор повернулся к Тако, сунув отвертку в карман.
— Мне очень жаль. Но это правда. Вы — потомки выживших.
Тако затряс головой и начал рвать на себе одежду когтями, его голос сорвался на крик.
Санчо смотрел на светящиеся синие экраны с ужасом.
— З-земля..? — заикаясь, сказал он, — Это не… это не Земля?
Доктор покачал головой.
— Но… но… он сказал «корабль». Человек… человек сказал «корабль». Он сказал, они здесь разбились. И Гобокорп. Что такое Гобокорп?
Доктор повернулся к консоли и нажал другую кнопку. Экраны снова ожили и показали изображение капитана Веласкеса. Доктор повернул рычаг, проматывая последние несколько секунд видео, и теперь они видели изображение клоуна Гобо, который тащил посылку. Клоун положил посылку на землю, открыл ее, и оттуда выплыл ярко-красный воздушный шарик. Когда шарик поднялся в воздух, Гобо проткнул его иглой, и на месте шарика появились буквы «Гобокорп».
— Гобокорп! — сказал радостный голос, отдававшийся эхом по комнате, — Для любых доставок обращайтесь в Гобокорп!
Санчо отвернулся, зажмурил глаза, как будто закрываясь от того, что видел.
— Нет… — захныкал он, — Нет…
Затем он повернулся к Тако.
— Вы нам солгали! — крикнул он, — Ты… Джанго… Ложь… Это все было вранье. Надо сказать другим. Надо сказать всем!
Тако с негодованием посмотрел на Санчо, покачал головой, на краю его рта выступила пена.
— Нет! — завизжал он, прыгая к стражнику, — Нет!
С ужасающей жестокостью Тако ударил Санчо по голове тростью и одним движением толкнул его на край дорожки, бросив вниз, на пол комнаты управления, куда тот приземлился с глухим стуком.
Все произошло так быстро, что Доктор не успел вмешаться.
— Нет! — закричал он, — Тако! Что вы натворили?
— Видишь? — сказал Тако, — Так распространяется ересь. Ты, Доктор! Это ты виноват!
Он снова поднял трость, готовясь ударить Доктора, но увидел, что прямо ему в лоб смотрит дуло пистолета Слипстрима.
— Я так не думаю, Тако, старичок. Мы и так потратили кучу времени. Пойдем дальше.
Оперевшись на консоль, Доктор тяжело выдохнул. Слипстрим сопровождал Тако и Манко дальше, все еще целясь в них. Он повернулся к Доктору.
— И ты тоже идешь, Доктор, — сказал он.
Незаметно для Слипстрима и остальных Доктор перед уходом повернул один последний рычаг.
Капитан Джамал сел за контрольные панели Золотой Ветви. Он никогда не управлял таким кораблем раньше. Ветвь была древней, и точно не была ни военным, ни торговым судном. Это был корабль из таких, какие мужчины вроде Дёрка Слипстрима водят исключительно с целью порисоваться. Они называли их хот-роды. Наверное, какой-то старый земной термин. Наверняка корабль был быстрый и достаточно мощный, но проблема была в не самой большой практической пользе.
Панели выглядели такими древними, что он весьма удивился, обнаружив автопилот. Но все равно капитан был уверен, что разберется. Если бы сейчас он только мог заставить себя позвать доктора Ниву на корабль и улететь, сделать этот последний шаг. Покинуть Круг.
Но дело было даже не в необходимости покинуть Круг. Все к тому и шло, он бы так и так активировал бомбу и улетел. Нет, что-то еще держало его здесь, мешая уйти. Его гнев уже прошел, и на его место пришло странное и тревожное чувство. Чувство, которое не было похоже ни на что, что он испытывал раньше. Знай он о людях больше, он бы понял, что это человеческое чувство. Страх.
