— …вот, они там в «Рубиконе» решили завести цыганский хор, все такое, и обязательно чтобы была скрипка, — тем временем рассказывала племяннице Фелис.
Слово «Рубикон» прозвучало для Валета кодом. Он сразу вспомнил, как именно там состоялся его, метафорически говоря, дебют. Лет шесть, а то и восемь назад. Валет был еще совсем юным, назывался Валери Серве, одевался в джинсу, носил гладко зачесанные назад, завязанные в хвостик волнистые волосы и мягкую молоденькую бородку, которой страшно завидовали его сверстники, по ничтожности лет тогда еще совсем безусые. После окончания музыкального училища он явился поступать в консерваторию, не сомневаясь, что покорит столицу, но провалился и просто каким-то чудом оказался аккомпаниатором у некой престарелой исполнительницы шансона и баллад на всех европейских языках.
Причем дама сия славилась не только певческим талантом, но и слыла своего рода знаменитостью за зеленым столом. Суеверные картежники не сомневались, что в этой тете жила душа легендарной русской Пиковой Дамы из одноименной оперы. Естественно, ее молодому спутнику тут же было назначено прозвище — Валет.
Состоятельные эстеты, приезжавшие в Париж со всех уголков света и, особенно, из России и из-за океана, непременно жаждали вкусить легендарной атмосферы Монмартра и Монпарнаса начала прошлого века и оттого нередко приглашали Пиковую Даму попеть, так сказать, в домашней обстановке, а потом как-то сами собой начинали расписываться пульки, складываться банчочки, строиться бриджи и блефовать покеры.
Неожиданно для юного аккомпаниатора у него открылись совершенно потрясающие карточные способности. Неведомым образом комбинации карт звучали для него музыкальными фразами, и по фальшивым ноткам он мгновенно угадывал замыслы противников. Ему даже в голову не приходило передергивать или загибать утки,[2] а прикуп он знал еще до того, как карты бывали розданы.
И вот однажды играли в номере у одного заокеанского туза в совсем еще новом тогда, только что отстроенном в Дефансе и торжественно открытом «Рубиконе». В картах же этот туз выказал себя совершеннейшим зеро, и к утру, когда незаметно разошлись остальные участники матча, а за столом остались только туз и сам Валет, Валет вдруг остро почувствовал, что шестерки туза уже получили команду: выигрыш не отдавать и его из номера не выпускать. Но у Валета всегда при себе имелись бабулины успокоительные таблетки, которыми он и воспользовался, когда туз предложил открыть «Дом Периньон» по поводу своего проигрыша и демократично пригласил шестерок присоединиться. В отличие от Пиковой Дамы славные представители мафии, естественно, не заснули, но двигаться стали значительно неувереннее и медленнее. И Валет с выигрышем удрал по лоджиям, устроенным предусмотрительным архитектором по периметру всего отеля.
Пока заторможенные шестерки перебирались через первые перила, Валет оказался уже на другом краю здания и через окно вскочил в спальню чьих-то апартаментов. Он хотел всего лишь проскользнуть в коридор, но сладко спящий на груди у юной девы лысый дедуля закряхтел, выронил изо рта вставную челюсть и скатился со своей замечательной подушки.
Дева открыла глаза, увидела Валета, открыла рот, чтобы закричать, но Валет подмигнул ей, приложив палец к своим губам, а потом этим же пальцем поманил ее из спальни. Плохо проснувшаяся и, должно быть, еще хмельная весталка как под гипнозом последовала за ним в другую комнату. Ни слова не говоря, Валет повалил ее на ковер и продемонстрировал все свои знания, почерпнутые из «Камасутры» и прочих учебных пособий по этой теме, коими щедро снабжала его нестареющая душой Пиковая Дама.
Придя в себя, девица мяукнула:
— Что это было?
— Кама с утра и до вечера, мадам! Тантрический секс называется. У тебя бритва есть?
— Зачем тебе бритва? Давай лучше еще! Так суперски! Пока этот спит. Ты не думай, я не такая… Понимаешь, он — продюсер, он обещал мне…
Валет не сильно вслушивался в ее объяснения, но достаточно щедро разделил с ней свой выигрыш и поклялся в вечной любви. Потом с некоторым сожалением расстался с бородой, распустил кудри, а девица со слезами на глазах от предстоящей разлуки не менее щедро потратила на него свою косметику и отдала длинное платье и темные очки. Она не пожалела даже шали с люрексом, заботливо прикрыв ею голые плечи и руки Валета.
