Мара недоля Велесова воля
Неиста гневна Мара Моревна!
Строки заклинаний, сложенных древними дедами и бабками в незапамятные времена, на непривычном языке, который волхвы называли ирийским,[12] сами по себе отрывали дух от всего обыденного, привычного и переносили в Навный мир, вводили в круг волхвов, которые поколение за поколением славили богов, двигаясь вслед за ними из страны в страну и перенося их в своих сердцах.
И вот уже через саму ее душу течет черная вода, а над головой разворачивается дорога из сияющих, совсем зимних ясных звезд. Черная вода омывает каждую косточку, пронизывая само тело, как тень, наполняя силой и покоем, унося тревогу, слабость и неуверенность. Уносит прежнюю Лютаву, ту, что была до посвящения. Теперь в душе ее всегда будет жить сестра, Хромая Волчица.
Растворяясь духом в богине, Лютава почти не помнила, где она сейчас, не чувствовала прежнего страха и негодования, не ощущала даже жестких досок, на которых лежала. Из-под пелены обыденного проступили иные образы, вокруг зазвучали совсем иные голоса.
– Ты звала меня, сестра? – шепнул бесплотный голос. Это не была обычная человеческая речь, но ее хотели спросить именно об этом, и Лютава легко понимала голос из Навного мира. Ведь она находилась совсем рядом – берегиня Угрянка, дух и хозяйка родной реки племени угрян.
Помимо наивысшего божественного покровителя у любого служителя богов имеются в Навном мире свои собственные друзья и помощники. С ними человек не связан неразрывно, их можно поискать, выбрать, приручить или, наоборот, отогнать от себя. Если волхв служит божеству, то духи-помощники служат самому волхву. Иной раз для того, чтобы их позвать, достаточно лишь усилия воли. Тем более сейчас, когда один из них, вернее, одна находилась так близко – только руку протянуть.
С берегиней Угрянкой Лютава встретилась на следующее лето после того, как переселилась в Варгу. Весной, на русальной неделе, она однажды водила хоровод с другими девушками на берегу Угры. Это место так и называлось – Русалица. Именно здесь каждый год девушки чествовали берегинь песнями, хороводами, здесь оставляли им свои дары – вышитые рубашки, полотенца, угощения. На небольшой поляне росло несколько старых ив, на которых так любят сидеть и качаться девы-берегини. Огромные, раскоряченные, со множеством перепутанных стволов, часть из которых лежала на земле, оставаясь живыми, с ветками, свесившими узкие листья в воду и на песок, ивы напоминали старых бабок-простоволосок, собравшихся тут на тайную ворожбу.
Кружась в девичьем хороводе под ивами, тринадцатилетняя Лютава вдруг заметила, что ее держит за руку странная незнакомка – с нечесаными и незаплетенными волосами, во влажной скособоченной рубашке, с венком на голове, но без знаков рода и племени в узорах и украшениях. И это здесь, где даже двое незнакомых, лишь бросив взгляд на рубахи и пояса друг друга, по знакам вышивок и по цветам сразу узнавали все – эта, дескать, сама из Переломичей, замужем живет у Ивняков, за старшим сыном в семье, четверых детей имеет живых и троих умерших… Но эта девушка словно стояла вне прочно сомкнутого круга рода и племени. Это берегиня, дочь леса и воды, которой в этот срок разрешено богами выходить на землю и даже встречаться с людьми. Никто, кроме Лютавы, ее не замечал, а берегиня кружилась вместе со всеми, пела звонким красивым голосом, нежным и протяжным, как летняя чистая речка, прогретая солнцем. Это оказалась сама Угрянка, хозяйка реки Угры, – ее выманили на берег звонкие девичьи голоса, красивые песни, веселые игры. Ведь весной, когда все сущее расцветает и тянется к солнцу, бессмертным и вечно юным берегиням тоже хочется веселья!
Обнаружив, что Лютава ее видит, берегиня улыбнулась ей и подмигнула, точно у них завелась общая тайна. Когда пришла пора обмениваться подарками, Лютава подарила Угрянке ожерелье и ленту на голову, а та подала ей длинную нитку крупного жемчуга и назвала своей сестрой. Так Лютава приобрела второго духа-покровителя. Раз в год она приносила Угрянке рубашку, ленты, бусы, угощала ее пирогами, яйцами и кашей, плясала с ней в хороводе, и берегиня веселилась в теплом человеческом кругу, где никто ее не видел. Это веселье, правда, продолжается недолго – неполных три недели, от Ярилы Сильного до Купалы. Весь остальной год Угрянка приходила к Лютаве незримо, стоило ее позвать, помогала и давала советы.
