Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем - страница 38

Но мать рассказывала ей об этом, как обязательно должна была рассказать волхва-наставница своей будущей преемнице. И уже тогда Лютава думала, что ей, с таким братом, как Лютомер, никакие чужие мужчины и не понадобились бы. Но сейчас так не живут. Сейчас так нельзя. Боги дали людям другие законы, и значит, так надо.

Старая волхва, их с Лютомером родная бабка, поворожила, поговорила со своими духами и развела руками:

– Твой дух на тебя отсушку наложил, сердце затворил, чтобы ты никого не любила, его дожидалась. А нельзя любовь совсем в сердце запереть – Лада-матушка всякого духа посильнее будет! Где-нибудь да прорвется. А Марена Велеса не любить не может – вот и прорвалось.

– Что же мне делать?

– Справляться.

Лютава с нетерпением ждала, когда же появится обещанный покровителем жених, надеясь, что с ним она найдет свою, судьбой предназначенную любовь, выйдет замуж и будет жить, как все женщины, и в Лютомере видеть только брата. Но ни в эту осень, ни в следующую обещанный жених так и не появился. Она по-прежнему любила Лютомера больше всех на свете, и их ласки становились все менее и менее родственными… Лютомер уверенно наступал, не торопился, ибо знал, что она от него не уйдет, но постепенно заманивал ее все дальше и дальше. В этот первый год Лютава еще противилась его не братским поползновениям, хотя разделяла его влечение и сама страдала от своей вынужденной неуступчивости. Но она боялась нарушить волю своего духа-покровителя, и в этом Лютомер ее понимал. Ссора со своим духом для волхва большая беда, грозящая потерей части силы, а то и гибелью. Он сам боялся за сестру и поэтому старался сдерживаться. До той Купалы, перед которой Лютаве исполнилось шестнадцать лет и они поняли, что это сильнее их…

Хорошо, что бабка Темяна научила внучку делать другую отсушку, чтобы не привлекать к себе желания «отреченных волков». На Лютомера почему-то не действовало, но хотя бы не приходилось объяснять Чащобе, Дедиле и прочим, почему варге можно ночевать в землянке волхвы, а остальным нет. Все помнили о том, что она – его родная сестра, и никаких вопросов не задавали.

Зато именно после той Купалы дожди прошли в нужные сроки и в нужном количестве, не более. Засуха не посушила поля, как в прошлом году, и градом не выбило зреющий хлеб, как в позапрошлом. Угряне славили богов на богатом жертвенном пиру, ликовали, что наконец-то Велес, Перун и Макошь взглянули на угрянские нивы благосклонным взором, а Марена, наоборот, обошла своим губительным дыханием. Лютомер и Лютава, нарядившись в волчьи шкуры с личинами, гоняли «хлебного волка» и шутливо кусали жриц, несущих в святилище последний Велесов сноп. И никто, кроме них, не знал, почему боги наконец подобрели. Потому что они, дети Семилады, их об этом попросили. Ибо подобное имеет власть влиять на подобное – это один из основных законов волшбы, а они теперь обрели большее сходство со своими божественными покровителями, чем прочие волхвы.

Скоро опять придет Купала, третья с тех пор. А после Купалы настанет Ночь Богов. Ее прихода Лютомер ждал с глухим враждебным чувством – ведь может быть, что именно в этом году варга Радом наконец исполнит свое давнее намерение и даст Лютаве мужа.

Лежа в темноте знакомой землянки, где лишь в углу смутно белела сухая березка – обязательная принадлежность жилища волхвы, – Лютомер старался гнать неприятные мысли, думать не о том, что будет через полгода, а о том, что будет сейчас… когда она вернется с Ярилиной Плеши и…

Он не заснул – он провалился в Навный мир, выдернутый из Явного могучей нездешней силой.

– Идем со мной, брат, – сказал ему Черный Ворон, старший сын Велеса. – Ты мне нужен.

На свете было еще двое таких же, как Лютомер, сыновей Велеса, так же, как он, рожденных жрицами Ладами разных земель. Страший брат – Черный Ворон, младший брат – Огненный Змей, являлись помощниками Лютомера в Навном мире, как и он, Белый Волк, помогал любому из них, если приходила нужда. Втроем они составляли такую силу, что в иных покровителях уже не нуждались. И вот сейчас он понадобился брату.

Лютомер даже не знал, кто этот человек – обладающий духом отважного и закаленного в боях воина. Воин лежал где-то в беспамятстве, сжигаемый лихорадкой из-за тяжелой раны, а лихорадка Огнея, служанка Кощной Матери, тянула дух из тела в Навье Подземелье. Но Черный Ворон не хотел, чтобы воин умирал, и позвал братьев, чтобы помогли отстоять эту жизнь. Воин метался в забытье – где, в какой земле он лежал, в какой битве получил рану? – а Черный Ворон, Белый Волк и Огненный Змей бились с Огнеей и ее одиннадцатью сестрами, не давая им забрать беспомощный дух…