Он размашисто поклонился в пояс, но в его поклоне все увидели скорее издевку, чем почтение. Доброслав вышел, но Ратиславичи не сразу заговорили. Его вызывающая речь ошеломила старейшин, и только Велерог сидел с таким видом, что, дескать, я ничего другого и не ждал.
– Вы уж не гневайтесь на него, отцы, – среди общей тишины попросил Лютомер. – У мужика о родной земле сердце болит. Хазары, говорит, до верхнего Дона доходили. Прошлое лето они воевали и нынешним летом будут воевать. Пока он тут сидит, его братья, может, уже сражаются, а жену молодую в полон ведут.
– Но мы его жену отбивать не пойдем. – Князь Вершина покачал головой. – Мы ему сейчас, допустим, войско дадим, а как оно уйдет, к нам сюда от смоленской княгини люди явятся. Нет, нам сперва себя защитить надо, и не от хазар, а от кого поближе. Я и на вече так скажу.
– Да ведь… – начал боярин Русила, глава одного из самых богатых родов, тоже любитель заморских диковин.
– Знаю, знаю! – Вершина махнул на него рукой. – Ковры, шеляги серебряные, шелка многоцветные! Знаю, хочешь, а жены так и вовсе поедом едят. Ты вот что, Русила! – Его вдруг осенила мысль. – Бери брата твоего Радяту, снаряжай свои ладьи да отправляйся в смоленские земли! Там по Днепру до греков, говорят, ездить стали, там и продашь твои меха! Греческие шелка ничуть не хуже хазарских. А заодно и вызнаешь, как там дела, нам потом расскажешь. Что, хорошо я придумал, Ратиславичи?
– Это тебя боги на умную мысль навели! – одобрил Боговит. – Так и так надо вызнать, как в смоленских землях дела при новой-то княгине пойдут, а и пусть Хотеновичи едут. Вроде как по торговым делам, им выгода и всем угрянам польза. Что, беретесь?
– Беремся, – отозвались Русила и Радята, переглянувшись. Они вдвоем управляли многочисленным родом Хотеновичей и сами были не прочь съездить на Днепр. Может, выгоды те же, а все-таки не воевать…
Выйдя из братчины и направляясь назад к Волчьему острову, Лютомер старался отогнать внезапно накатившие тревожные, смутные образы. Опасность подстерегала племя угрян со всех сторон, и рассуждать, где она меньше, а где больше, – только терять время даром. Нужно просить совета у богов, и Лютомер не сомневался, что на вече без этого не обойдется. Ему вспомнилась мать – никто не умел так верно предсказывать будущее, как волхва Семилада, никто не умел так тонко улавливать и точно истолковывать малейшие проявления воли богов. Но ее уже давно не было на берегах Угры. Шесть лет назад, когда князья трех больших русских племен объединились и создали Русский каганат, они уже приглашали угрян присоединиться к ним. А когда князь Вершина отказался, вятичские князья и волхвы потребовали, чтобы его жена, княгиня Семилада, вернулась к своему роду. Ее возвращение означало бы разрыв и войну. Семилада не хотела допустить этого, но… Никто так и не узнал, что с ней стало. Она исчезла, и в землях оковских вятичей о ней тоже ничего более не знали. И даже самые умелые волхвы, даже сам Лютомер, заручившись помощью своего божественного отца Велеса, не смог отыскать на тропах Навного мира никаких ее следов.
Думая о матери, он в который уже раз жалел, что ее больше нет с ними. А она сейчас была бы необходима, как никогда! Еще ничего не случилось, но тончайшее чутье оборотня и Велесова сына улавливало тонкую, беспокойную дрожь где-то у самых корней Мирового Дерева, у самых основ вселенной. При всем желании он не мог бы толком объяснить, чего именно опасается. Вселенная только намекнула на некую возможность, на то, что сам уклад жизни может сломаться, измениться, что может рухнуть все то, к чему каждый привык, среди чего проживает всю жизнь от рождения до смерти, то же самое завещая потомкам. Как будет выглядеть эта иная жизнь, где лежит к ней путь, Лютомер не знал, но ему было тревожно, хотелось оглянуться, словно черная пропасть может распахнуться прямо под ногами…
Уже за воротами, возле Сологиного двора, ему попалась Галица. Челядинка торопливо шагнула навстречу, загораживая путь, и так значительно смотрела на него своими большими, желтоватыми, слегка раскосыми глазами, словно собиралась сказать нечто важное. Лютомер замедлил шаг.
