Я помню, как врач в Германии, которому я сдал кровь на анализ, пугал меня цифрами: одной, общей, соответствующей норме холестерина в крови, и другой, моей, эту норму превышающей; он требовал, чтобы я немедленно отправился в аптеку для приобретения нужного препарата. Мне повезло, так как через другого врача я знал то, чего, как правило, не должны знать пациенты. Мой ответ привел его в немалое смущение, потому что я сказал ему, что, чтобы быть здоровым, я отправлюсь не в аптеку, а в Данию. Дело в том, что в Дании иные показатели нормы крови, чем в Германии, так что повышенный уровень моего немецкого холестерина как раз соответствовал стандарту датского холестерина. Впрочем, с того времени прошло уже несколько лет, и я не уверен, удалось ли датчанам остаться при своем сепаратистском здоровье. Эта тенденция унифицировать и разровнять всё живое и мертвое порождает настоящие шедевры. Чего стоит хотя бы проект европейского ордера на арест, разработанный и серьезно обсуждавшийся в финском Тампере в 2004 году. Об этом стоит рассказать подробнее. Речь идет о замене существующей системы экстрадиции в целях ускорения и упрощения процедуры. Оригинальность ордера не в том, что он является юстициарным решением, выносимым в одной европейской стране в целях ареста и выдачи некой разыскиваемой персоны другой стране. Оригинальность в том, что если какой-то поступок наказуем по законам хотя бы одной страны сообщества, наказуемость его распространяется и на все остальные страны. Это значит, что можно требовать экстрадиции любого гражданина из любой страны, мотивируя это тем, что, находясь в какой-то одной стране сообщества, он совершил деяние, наказуемое по законам этой страны, даже если в его стране оно вполне легально. Если учесть при этом, что ни один нормальный человек не в состоянии знать одновременно уголовные кодексы всех (тогда 25, а теперь 27) стран Евросоюза, которые к тому же постоянно уточняются и корректируются, то становится очевидным, что любой европеец живет в постоянной опасности предстать перед судом какой-нибудь из европейских стран за совершенные им без его ведома противозаконные действия. Итальянский юрист, доктор Карло Альберто Аньоли, написал в этой связи поучительную брошюру «Кратчайший путь в тиранию»>[22], в издательской аннотации к которой ситуация поясняется на следующем примере. Вы живете в Германии. Вам звонят в дверь, и вы слышите голос: «Откройте, криминальная полиция». Вам кажется, это какое-то недоразумение. Вы открываете дверь, после чего вам сообщают, что вы арестованы. Вы требуете предъявить ордер на арест, и вам его показывают. Вы читаете в ордере, что обвиняетесь в действиях, противоречащих антидискриминационному закону государства Латвия, согласно такомуто параграфу и такой-то статье латвийского уголовного кодекса в новой редакции за август 2004 года. На этом основании латвийское правосудие предъявило требование о вашей немедленной экстрадиции посредством европейского ордера на арест, каковое требование, в соответствии с директивой Европейского Союза 0-8-15 ABC, и удовлетворяется настоящим. Вы трясете головой: что же вы такое там натворили! Ваш первый вопрос: с каких это пор в Германии действуют латвийские законы? Чиновники отводят вопрос указанием на то, что это их совершенно не касается: «Вы выясните это в Латвии, когда предстанете там перед судом». И вот, вы в латвийском суде, где вам объясняют причину вашего задержания под стражу; оказывается, вы написали однажды в связи с какой-то публикацией письмо в газету, в котором вы, между прочим, напомнили о том, что, согласно Писанию, гомосексуальность является грехом. А согласно новой редакции латвийского антидискриминационного закона, объясняют вам, дискриминация гомосексуалистов является наказуемым деянием. Вас приговаривают к шести месяцам тюремного заключения без права на условно-досрочное освобождение. Спустя полгода, перед самим вашим освобождением, вам сообщают, что на вас по тому же составу «преступления» заведено дело в Швеции, так что вам предстоит теперь провести еще год в шведской тюрьме. После чего вас, возможно, экстрадируют в Грецию, потому что за 7 лет до этого в Альгарве, что в Португалии, вы оставили на пляже остатки семейного пикника, что хоть и дозволено в Португалии, но является наказуемым в Греции. — — Наверное, это и есть та самая степень зла, после которой зло перестает восприниматься как зло, и становится нормой повседневности. Особенно если учесть, что привилегия абсолютного зла, зла на все времена, принадлежит в сознании европейца всё еще фашизму.
