После шикарного замаха правой Леха перешагнул ею через катящийся мяч, не останавливаясь, закатил его на пятку носком левой ноги. Все, конечно, подумали, что он запутался, — Пушкарь даже присел, выжидая, куда покатится мяч. И вот тут Леха пяткой правой ноги перебросил мяч через свою спину далеко вперед. Коронный финт получился. Мяч опустился за Пушкарем. Леха просто обежал того и направил мяч в ворота. Показалось, что шелковая новенькая сетка в них мягко шоркнула и блеснула на фоне неба. А красный тугой мяч бился под ней, изнемогая, как горбуша на нересте. Это показалось — Леха прекрасно понимал, что идет не матч на зеленом постриженном поле, а тренировка в спортзале с прогнившими стенами.
В ответ на финт Пушкарь сказал только:
— Ого!
Закричал от восторга было Ноль, но тут же осекся. Остальные, будто ничего не случилось, молчали. Длинный начал рассказывать что-то и сам громче всех смеялся.
В общем Леха, Коля и Ноль, снова выиграли. Тройка Пушкаря опять села на скамейку. А игра почему-то замедлилась, стала вялой. Леха не мог понять причину — ведь только-только все разогрелись. Он подумал, что зря взял инициативу на себя, нельзя в футболе быть индивидуалистом. Надо использовать каждого, лишь тогда игра станет коллективной и увлекательной.
Начав водить мяч, он отвлек на себя всех противников, а сам красноречиво поглядывал на Колю. Не догадываясь, что надо идти к воротам и там ждать паса, тот стоял посреди зала. Тогда Леха мягко, щечкой сделал навесную передачу и крикнул: «На выход!» Коля наконец сообразил и Трусцой побежал за мячом. Но еще раньше за ним ринулся Длинный. Выбрасывая жилистые ноги, он несся вперед, забыв обо всем, и Леха видел, что Коля к мячу не успеет.
Но Длинный вдруг поскользнулся, растянулся в шпагате, а потом перевалился на бок и схватился руками за пах: «Уй-у-уй».
Длинного отнесли на скамейку, все столпились и смотрели, как он, шипя от боли, растирает мышцу. Самое обыкновенное растяжение. Леха сказал недовольно:
— Перед тренировкой разминаться надо, а не груши околачивать. В игре потом, если что, за тебя потей?
Натянув трико прямо на кеды, Коля сказал без адреса:
— Сейчас приду.
Он затрусил к двери, потом по улице. Его вислый живот колыхался в такт бегу.
Из кармана появились папиросы, все усаживались, закуривали. Леха терпеть не мог табачного дыма.
— Утонул старый там, что ли, — пробормотал Пушкарь, тыкая окурком в старую консервную банку.
Чтобы не дышать дымом, Леха сидел в стороне. Потом встал и предложил:
— Начнем без него? Я — вместо Длинного, а Ноль — к Пушкарю, чтобы силы равные.
Степан Онуфриев, который играл в тройке с Длинным, помолчав, сказал:
— Подождем еще. — И обратился к Длинному: — Ты в калитке стоять сможешь?
— Попробую, — ответил Длинный, морщась.
Прихрамывая, он прошелся по залу, присел несколько раз и помотал в воздухе больной ногой.
— Смогу…
Однако играть никто не начинал, все чего-то ждали. Пушкарь нашел в углу ржавый гриф штанги и накачивал бицепсы. Время от времени он опускал его на пол и деловито ощупывал плечи.
Вытирая пот со лба, в зал вошел Коля. В руках он держал синюю коробочку. Длинный обрадованно выхватил ер и начал, не спросясь, открывать.
— Тигровая мазь! Теперь все…
— У кого «Беломор?»
К Коле со всех сторон потянулись руки с панками. Он выбрал одну:
— Ленинградский…
— Бери еще, у меня дома пять пачек!
Играть решили по-прежнему, теми же тройками. Леха вслух не сказал, но подумал, что богадельню разводить ни к чему. Футбол есть футбол. Подранили тебя — без обиды иди на скамейку, не мешай остальным. Из-за этой вот богадельни команда вылетела из розыгрыша кубка района. Играть должен тот, кто умеет, а не «свои парни».
Только начали катать мяч — снова сюрприз. В зал вошел белобрысый физрук Алевтин, огляделся и скомандовал:
— А ну, все из физкультурного помещения!..
— Чего? — прихрамывая, подлетел к нему Длинный. — Нам директор разрешил!
— Директор разрешил, а я нет! — поднял вверх ладонь Алевтин. — Здание неприспособленное, антисанитарное, кто будет отвечать, если пол провалится?
— Я с женой в гости не пошел, чтобы мячиком побаловаться, — сказал Степан Онуфриев. — Пушкарь с совещания сбежал. Тут ждешь, ждешь…
