Но что теперь будет с самой Машей?
И Лина девочку взять к себе не сможет, сама в такой же ситуации. Ни документов, ни денег, ни жилья.
— Как ты вообще тут оказался? Я думала, ты все еще злишься, — она покосилась на понтифика.
— Заехал по дороге в офис.
— По дороге? Резиденция же совсем в другой стороне, — не поняла Лина.
Марк глянул на нее и перевел тему:
— Вставай, любовь моя, нам пора ехать домой.
Лина подняла на него недоуменный взгляд.
— Ты спать где собираешься, тут на лавочке? Или в той квартире, что от мужа осталась?
Девушка как-то нехорошо улыбнулась, в который раз почувствовав себя круглой дурой.
— А нет квартиры, я продала ее.
— А деньги?
Лина помолчала немного, затем с горькой усмешкой ответила.
— Ты не поверишь, сколько благотворительных организаций в одной только Москве. И всем нужны деньги.
— И ехать тебе некуда?
Девушка кивнула.
— И никаких документов, — тихо произнесла она, задумчиво глядя на черный квадрат сгоревших окон. — Я бомж.
— Наконец-то! — так же тихо произнес Марк.
В этот момент у него затрезвонил телефон. Он достал трубку из кармана, коротко поздоровался, выслушал, что-то ответил. Алина не вслушивалась. Марк пообещал скоро приехать кому-то по телефону и убрал его обратно.
— Поднимайся, радость моя, и поехали, мне еще надо будет в резиденцию потом наведаться, — он подал девушке руку.
Лина встала, подняла с асфальта плед. Грязный, в пыли и дыму, но оставить его она не решилась. Это было единственное, что у нее осталось из вещей.
Марк вздохнул, забрал у девушки плед и выбросил в мусорный контейнер. Лина так и стояла около лавочки в тапочках на босу ногу, кружевной ночной рубашке и пиджаке понтифика, чувствуя себя настолько изможденной ночными событиями, что не в состоянии сделать ни шагу. Понтифик все также молча вернулся к Лине, подхватил ее на руки и отнес в машину. Девушка отключилась, как только он выехал на третье кольцо, закутавшись в его пиджак, как в одеяло. В свой дом Марк внес ее уже глубоко спящую. Девушка не проснулась, даже когда понтифик уложил ее на кровать, лишь перевернулась на другой бок и обняла подушку.
Марк ласково улыбнулся, глядя на Лину, и погладил ее по щеке.
Эстебан стремительно вошел в здание и почти бегом поднялся по лестнице на второй этаж. Далее — в приемную, кивнул в приветствии Адаму и прошел без приглашения в кабинет к господарю.
— Думаю, вам понравиться новость, которую я принес, Владимир! — не здороваясь, Эстебан сразу приступил к делу, — Орден открыто выступил. В Москве начались боевые действия, там сейчас черт знает что творится.
Владимир заходил по комнате взад-вперед, периодически поглядывая в окно.
Не так давно Эстебан посвятил его в подробности проводимого им проекта. Столкнуть лбами московских понтификов и Орден, а затем попировать на костях и тех и других. То, что бойня будет грандиозная и в ней мало кто выживет, испанец не сомневался. Владимир получает в управление растерзанный московский клан с его обширными территориями, остатки охотников не поднимутся еще очень и очень долго, а сам Эстебан попросит лишь одну единственную услугу от ткущей, которую в ближайшее время планирует передать господарю в подарок. Как он ее добудет — неизвестно, это тайна, которую Эстебан не стал раскрывать, но он очень уверен в хорошем исходе всей затеи. Заманчиво, очень заманчиво.
Но остается Конклав, с которым нельзя не считаться.
С одной стороны, конечно, было бы неплохо отправить в Россию своих наблюдателей, чтобы на месте контролировать происходящее. С другой стороны, любое действие в сторону столицы сейчас могло было быть воспринятым как нарушение территориальных интересов во время тяжелых для клана дней, а значит — прямая дорога на Конклав. А это совсем не то, чего хотел Владимир.
Господарь вызвал помощника. Адам вошел в кабинет, держа в руках папку с документами.
— Насколько серьезные дела в Москве? — уточнил Владимир у него.
— Официальная информация не дает ничего конкретного — адепты снова поднялись, но их выступления успешно подавляются силами клана. Информация из сторонних источников либо не заслуживает доверия, либо противоречит сама себе.
